Історію подано мовою оригіналу

Виталий с женой остались без жилья в Мариуполе. Теща пропала без вести, а брат жены погиб от обстрела. Им с большим трудом удалось выбраться в Украину через три страны

В первый день войны мы были в гостях в селе недалеко от Мариуполя. В шесть утра брату позвонили из Запорожья, сказали, что началась бомбежка, война. Мы с женой быстро сели в машину и поехали домой в Мариуполь. 

Я еще успел выйти один раз на работу, сутки отдежурил. А на следующую смену выйти уже не смог. У нас перестал ходить транспорт, и я не мог туда добраться. После этого началась сильная бомбежка и пропали вода, свет, тепло, связь. Я жил на левом берегу - у нас уже и дома горели. В крышу над моим подъездом прилет был. Это было первое, что потрясло нас всех. 

У нас поначалу был запас питьевой воды - две бутылки больших на 20 литров. Для хозяйственных нужд, например, чтоб помыть посуду, набирал воду в подвале в системе отопления и носил домой. Еще мы выходили на улицу рано утром и собирали снег с машин, с лавочек – в общем, где был чистый. Он в квартире потихоньку таял и было немного воды. 

Страшно было очень, особенно когда летели самолеты. Я жил в пятиэтажке на пятом этаже, и когда самолет летел и скидывал бомбы – весь дом ходуном ходил. Иногда меня начинало всего трясти, и я долго не мог остановиться. 

Убили брата моей жены. Он жил недалеко от нас и часто прибегал к нам. Рядом с ним был хлебозавод, и он ходил туда за водой. Воду питьевую нам приносил оттуда и хлеб. Когда наш дом от обстрела сгорел, мы бежали оттуда с двумя сумками. Нас приютили в подвале на Азовстальской. В те дни были очень сильные обстрелы: и танки работали, и авиация бомбила. А в минуты затишья я побежал на Ломизова и увидел, что возле подъезда лежит убитый брат жены. У меня был шок. Я долго не мог успокоить жену. 

Через день мы смогли пойти туда, и нам парень Коля из этого же подъезда помог похоронить брата. Мы узнали, что он уже девять дней лежал возле подъезда убитый. Мама жены была в бомбоубежище «Азовстали». Забрать ее в этот день не было возможности, потому что был сильный обстрел. Мы вернулись к себе в подвал, потому что у нас там собачка осталась, вещи и документы. После этого дом начали со стороны моря рушить, и рано утром всем, кто мог передвигаться, пришлось уходить оттуда. 

До сих пор мы тещу не можем найти. Надеемся, что она жива. Нам и волонтеры помогали искать, но следов никаких нет. Ее никуда не вывозили. Не можем найти ни среди живых, ни среди мертвых. 

Мы остались без квартиры, да и дом уже снесли полностью. Ничего не осталось. Гараж разбомбили, машину, родного брата жены убили, и мама ее неизвестно где. 

Нам от церкви помогли выехать в Новоазовск. Мы сначала все шли пешком, потом нас подвезли до блокпоста. Там очень много людей было, и нас оттуда вывезли на фильтрацию сначала в Новоазовск, потом - в Докучаевск. Там мы провели в одной школе то ли 3 дня, то ли 5, а потом нас повезли в центр, где находилась полиция, на фильтрацию. 

Мне задали вопрос: «Где работаете?», и я сказал, что пенсионер МВД. Военный сразу позвонил по телефону, пришел конвоир, и меня увели в подвал. Я просидел там почти четверо суток. Там не было ничего. Голые стены. Спали на бетонном полу. Выводили дважды в сутки на 10-15 минут – утром и вечером, чтобы сходить по-маленькому. Там много людей сидело: либо действующие, либо бывшие сотрудники полиции. У кого были деньги – отдавали, на них нам покупали хлеб, пару упаковок сосисок и упаковку майонеза - вот это мы на сутки делили на 12-20 человек. 

Потом меня вывезли в Донецк, там я прошел фильтрацию, и меня отпустили: езжай, куда хочешь. Я успел на последнюю маршрутку, приехал в Докучаевск. Жена ждала меня в школе. Была радость, слезы. Но нам нужно было или оставаться там, или уезжать в Россию. Мы поехали в Таганрог, и нам повезло встретить там одноклассницу дочери, которая забрала нас в Москву, потом сняла нам квартиру в Мытищах. Помогла купить кое-какие вещи теплые, потому что у нас ничего не было. Все, что на нас было надето, было до такой степени грязное, что мы его просто сняли и выкинули. Еще и заболели очень сильно, потому что сидели в подвале на сквозняках, в холоде. 

Немножко привели себя в порядок, подлечились, нашли волонтеров, которые нас вывезли в Ивангород на таможню. Там мы проходили досмотр. Меня, как и везде, много допрашивали, потому что я пенсионер МВД. Я думал, меня из России вообще не выпустят, потому что я в телефоне искал, как из России можно добраться в Киев, и не стер эту историю поиска из телефона. 

Было много унижений, оскорблений. Привели жену, ее тоже там допрашивали. Этого просто не передать словами! Очень много унижений со стороны россиян было. 

В итоге мы прошли таможню. Дальше волонтеры повезли нас в Ригу, минуя все посты, потому что мы были, по сути, нелегалами. На протяжении всей дороги нас встречали, нам помогали и едой, и деньгами. Потом купили мы билеты до Львова с пересадкой в Польше. Как оказалось, россияне поставили в моих документах какую-то отметку, и у нас украинские пограничники взяли показания, мы заявление писали. Потом помогли нам сесть в транспорт. Мы поехали во Львов на ж/д вокзал, и купили билет до Киева. Тут у нас родственники – было хоть у кого остановиться.  

Больше нам ехать некуда. Все разгромлено в Мариуполе. Есть под Мариуполем село, откуда я родом, но там «ДНР», там Россия, а я не захотел в оккупации оставаться. Я выбирался любыми путями, чтобы остаться в Украине. 

Мы молим Бога, чтобы Он нам помог, и война закончилась как можно быстрее. Если все будет двигаться такими темпами, я думаю, к лету Украина должна выгнать эту нечисть с нашей земли.