Я живу с 88-летней бабушкой и своим сыном. Бабушка не ходит шестой год и не видит, я за ней ухаживаю. Мама умерла, когда я переходила в 10 класс. Папа отдельно живёт, с [своей] семьёй. Приходит, помогает. Наши семьи дружат.

Мы дома находились, когда впервые обстрел был. В 12 часов ночи к нам попал снаряд. Мы все спали, и бабушка, и я. Проснулась от треска стёкол. Но я побоялась встать. Бабушка кричит: «Юля, не вставай, утром посмотришь!» Я как вышла утром – ужас, ни одного окна не было. А когда упало [снаряд]  в огород, то осколки полетели не к нам, а в другую сторону. Куда-то улетели, никому ущерба не было. Слава Богу, что никому больше не попало.

На следующий день в огород упало [снаряды] дважды.

Страшно. Ребёнок боится. Когда летит, слышен свист – и мы прячемся в доме. Ребёнок боится, под одеяло залазит. Нам некуда прятаться, у нас подвал слабенький. Если накроет, мы там и останемся.

На одну пенсию бабушкину живём. Я в училище работала, а сейчас там штаб. Так что я безработная из-за войны… Бабушке дают гуманитарку, продуктовый набор: мука, сахар, масло. Паштет очень любим.

Мечтаю, чтобы война прекратилась, чтобы работа у меня опять была. Главное, чтобы мир был, чтобы перестали воевать. Если бы мне кто-то сказал, я бы никогда не поверила, что у нас в селе война будет.