Історію подано мовою оригіналу

Когда под Мариуполем разбомбили один блокпост, весть об этом быстро разнеслась по городским подвалам, где укрывались люди. Многие стали выходить из города пешком прямо под обстрелами

Я проживала в центре города. В первый день ужасно было, хотя до нас только звуки доходили. В этот день мы собрали вещи - «тревожный чемоданчик» - и пошли с мужем и ребенком в дом к моей маме, потому что там был подвал.

Просидели до 16 марта, до тех пор, пока нас кум из-под обстрелов не вывез. У нас не было машины, ничего. Мы с соседями в подвале все скооперировались. Самое сложное был достать воды. Мы набирали снег и дождевую воду, кипятили, через марлю три раза процеживали и пили, потому что не было воды. А когда все стало заканчиваться, снега и дождя не было, мой отец с моим мужем пошли за водой в Приморский район, на криничку. 

Там папу моего убило, двух человек ранило слабо, а моего мужа ранило сильно – у него было сквозное ранение в ногу.

Были попадания в наш дом - он уже рушился и горел. Многие люди выходили пешком. 15 марта в стороне Мелекино блокпост разбомбили - был свободный выход. Люди пошли пешком, кто-то на машинах ехал туда, и сарафанным радио пошло, что там можно выходить. Мы не пошли, потому что у нас не было машины, я боялась с ребенком попасть под обстрел. На тот момент в центре были очень серьезные боевые действия: даже минуты тишины не было. Это было ужасно, мы уже и еду не готовили толком. 

16 марта под обстрелами приехал наш кум из Мелекино. Он знал, что я в этом подвале. Забежал и сказал: «Юля, у тебя есть пять минут. Бери всех, сажай в машину, и будем как-то выезжать». За пять минут раненого мужа и ребенка я запихнула в какие-то вещи из того, что у нас было в подвале, и мы поехали. На следующий день кума с мамой и со всеми ребятами рано-рано утром приехали к нам. 

Из Мелекино выехать тоже было невозможно, потому что оно было уже под ДНР, и они уже заходили в квартиры, проверяли мужиков. Осматривали, чтобы не было символики украинской. В итоге мы из Мелекино не могли выехать очень долго - там не было связи. 

Когда связь появлялась, я своим родственникам писала: «Помогите найти перевозчиков, тут никого нет». Перевозчики ехали только из Мангуша, а мне от Мелекино до Мангуша очень далеко. Я нашла наконец-то перевозчика, но это было очень дорого, а у нас не было денег. И мне помогли знакомые – сказали: «Приезжай в Бердянск, мы заплатим за тебя».  Мы из Мелекино до Бердянска за 9 тысяч гривен доехали, а там несчастные 50 километров. 

Ехали через блокпосты с чеченцами и всеми остальными. Было очень страшно. Мужа выводили чуть ли не на расстрел, потому что он раненый был: они думали, что он военный, его раздевали, проверяли раны. 

Спросили: «Вы попали под обстрел?» Муж говорит: «Да, я из Мариуполя выезжал». Показал свой телефон, доказал им, что он мирный человек, и слава Богу, через час его отпустили. 

Когда доехали в Бердянск, нам там помогли люди. Мы жили в квартире с ремонтом без отопления, без ничего. Пытались записаться на эвакуационные автобусы, но их уже не пускали в город, и эвакуацию перенесли на трассу. Нас вывозили на трассу знакомые. Мы сидели на холоде с шести утра до пяти вечера, ждали автобусы, но они так и не приехали. Оккупант не пропустили их в Бердянск. Эти автобусы стояли на Васильевке. Чудом нашли перевозчика, который в частном порядке окольными путями вез на Запорожье, но там тоже - куча блокпостов. Когда мы попали на украинскую землю, наконец-то выдохнули. 

Сначала мы прожили в Мукачево долгое время, потом я уезжала за границу, теперь вернулась в Украину. Нам в статусе ВПО отказали, ничего не дают, я не знаю, что делать. Тут с работой тяжело, квартиру мы снимаем. А Житомирская область, потому что здесь живут родственники моего гражданского мужа - они помогают нам продуктами, здесь дешевле квартира, и чуть безопаснее по обстрелам. Я и в Киеве была, но как бомжик: у меня ничего не осталось.

Я потеряла папу своего, которого мне никогда никто не вернет. Нас в один момент обнулили. Мы потеряли свой дом, вещи, двух кошек. Одна сгорела, а вторую мы все-таки смогли вывезти, но провезти не смогли - отдали людям.

Я была у психолога, лечилась, и своего ребенка лечила, потому что это конкретный стресс. Жить в подвале до 16 марта под жесткими обстрелами, потерять все, и стать никому не нужными. 

Хотелось бы видеть будущее мирным, чтобы мой ребенок не боялся ни тревог, ни ракет. Хочу, чтобы наша психика восстановилась.  Хочу, чтобы быстрее закончила война, и Украина начала заниматься людьми, которые потеряли все. Мариуполь держался до последнего, и мы выехали в Украину, но остались без ничего. Квартира нам не положена, сертификаты не положены, бесплатное жилье нам мне положено, даже выплаты ВПО отменили. Я бы хотела, чтобы нами чуть-чуть занялись, чтобы мы работали. Мы хотим спокойствия и безопасности, хотим свое жилье, в котором могли бы опять создавать свою жизнь, не убегать из своей страны.