Історію подано мовою оригіналу

В подвале под обстрелами людям приходилось терпеть голод и холод. Семья Валерии во второй раз за восемь лет потеряла жилье. Хорошо, что уцелела одна машина, на которой им удалось выехать из кромешного ада

Восемь лет назад мы из Горловки переехали в Мариуполь. 24 февраля были дома, спали. Позвонили мужу сотрудники с работы. Я услышала, как в трубку ему прокричали «Саша, вставай, началась война!» Хотя мы уже сталкивались с этим всем, но я не поверила. Посмотрела в окно, которое выходит на «Азовсталь», на левый берег. Все еще было тихо, особо взрывов не было слышно. А к вечеру мы поняли, что что-то происходит в городе неспокойное. 

Я никогда не думала, что в наше время возможно бомбить людей с самолетов. В 2014 году мы видели танки, все такое, но когда в Мариуполе нас бомбили с самолетов, был шок и ужас. До сих пор этот страх и ужас мучает меня здесь. 

Даже когда пролетают наши самолеты, все равно берет ужас, поэтому для меня это шок. Как можно в такое время бомбить людей с самолетов ни за что?

То, с чем пришлось столкнуться мне и моим детям, был просто кошмар. У кого-то сохранялись еще какие-то продукты. Кто-то из магазинов что-то украл и принес. Какими-то вещами мы менялись с другими людьми Все, что у нас было – золото, деньги - люди пытались менять. Воду пытались набирать из каких-то колодцев, откуда угодно. 

Мы не могли очень долго выехать из Мариуполя. У нас с мужем было две машины. Первая сгорела, вторая стояла возле «Азовстали». Когда немножко прекратилась бомбежка, мы забрали свою машину и попытались на ней выбраться. Нас около трех дней не выпускали из города. Была проверка, фильтрация. Потом мы выбрались до Бердянска, а оттуда нашли колонну волонтеров, которые помогли нам выехать через Васильевку на Запорожье. 

Тут легче: нам помогают и волонтеры, и организации, а в Мариуполе мы целиком и полностью столкнулись с гуманитарной катастрофой. У нас не было ни еды, ни воды, ни лекарств - не было там ничего. Дети мои голодали. Нам никто там не помогал. 

Мы вывезли с собой кота. Он, бедный, тоже получил огромный стресс. Перевозили его в корзине, он пять дней не ел, не пил. Было ему очень тяжело, потому что животные не понимали, что происходит. На трассе его никуда не отпустишь, а мы стояли там больше пяти суток. Коту было так же сложно, как и нам. 

Мы пытались лишь бы вырваться оттуда - нам было все равно, куда ехать. Не думали, что поедем в Днепр. До войны я работала кассиром в магазине. Сейчас не работаю, потому что детей дома не могу оставить. Муж почти три месяца не мог найти работу. То переселенца брать не хотели, то очень далеко было от дома, муж не соглашался. Он только месяц работает, а я пока дома сижу с детьми.  

Нахожусь в стрессе постоянно, тяжелое очень состояние. Первые несколько месяцев постоянно плакала. Мы во второй раз опять все потеряли, все опять разрушено. 

Я верю, что мы победим, и это будет очень скоро. Надеюсь, что в следующем году мы будем праздновать нашу победу. Мне бы хотелось вернуться  домой, чтобы Горловка опять стала Украиной. Там мои родители остались. Там у нас осталось какое-то жилье. Пока мы об этом не думаем. потому что сейчас такое время - не знаю, что будет завтра.