Історію подано мовою оригіналу

Елена жалеет, что еще в 2014 году они с мужем не выехали из Авдеевки. На этот раз россияне практически снесли город с лица земли, оставив людей без крова

Мне 47 лет. Все время в Авдеевке жила. Работала на заводе ЖБК. Все разбомбили. С 2014 года мы никуда не выезжали, а это тут уже пришлось, потому что дом разбомбили.

Мы там в погребе прятались с соседями. К соседям ракета прилетела, в училище прилетела, а потом к нам в дом прилетело. Вот мы и выехали, потому что уже все.

Нас вывозил Влад, который всех в Авдеевке эвакуирует до сих пор. Я не знаю, как он вообще ездит. Под обстрелами выезжали - дорога вся простреливалась. На свой страх и риск выезжали, страшно было. Я кошек взяла. Мы с одной сумкой выехали, без вещей, только с документами. Нас встретили знакомые, которые раньше выехали и нас приютили. Потом мы дом нашли. Подрабатывали летом, потому что в селе работы нет. Так и живем, как бомжи, без дома. Теперь его никогда не купишь и неизвестно, что дальше будет. Держимся, как можем.

Зажигательные бомбы кидали по улицам. Пожарных туда не пустили. МЧСники выехали в это время, уже никого в Авдеевке не было из этих служб. Сами люди гасили, бегали по соседям в открытые ворота, где бочки стояли с дождевой водой - этим и тушили. 

Погасили дома вместе с соседом, а на следующий день к нему прилетело, и соседа убило во дворе с собачкой. А через день второго соседа убило. 

Да. Надежда есть, что вернемся, отстроим, я так думаю, а там как получится. Самое главное, чтоб земля была. 

Жена кричала, а мы не могли выйти помочь, потому что обстрел шел. Слава Богу, жену не убило. Она в кухне была, ей посекло стеклами лицо и руки. Сейчас от любого звука душа в пятки уходит, сердце стучит. Я не могу объяснить состояние, это не отойдет никогда. 

Моя дочка под обстрел попала. Она в БУМе работала, и туда прилет был. Слава Богу, живая осталась. 18 марта второй день рождения ее был. Навсегда осталась психика травмирована полностью. Она раньше волонтерить ходила, ей 17 лет было: бегала на дальние улицы к бабушкам и дедушкам. А после того прилета она не выходила из погреба, я не могла ее вытащить на улицу - так у нее психика нарушена. Я не сплю ночами, отдыхаю полтора часа в сутки. У меня до сих пор не нормализовался сон. Понимаю, что надо было в 2014 году выезжать, и не было бы этой травмы. Мы думали, что все наладится, а получилось, как получилось. 

Хочется, чтобы война быстрее закончилась. У меня много знакомых сейчас под Авдеевкой, в Бахмуте были. Ребятам тяжело. Донатим то на одно, то на другое. На кладбище смотришь – все флагами устелено. Состояние уже депрессивное, кажется, что это никогда на закончится. Кажется, что умрем в этой войне и не увидим мира. Отличаемся мы от людей, которые не видели войну. Любой стук, любой шорох – и мы дергаемся непроизвольно. Крепимся, молимся. Что нам еще остается?