Історія подана мовою оригіналy

Андрей и его семья сразу решили остаться в оккупации, чтобы сохранить свой дом и имущество от мародеров. Из-за отсутствия связи они не сразу узнали об освобождении Снигиревки

Я живу в Снигиревке Николаевской области. Был в оккупации восемь месяцев. Был свидетелем всего, что тут происходило. 

Сначала суета была. Непонятно, что вообще происходит. Танки заезжали. Люди деньги снимали, возле банкоматов и в магазинах - очереди бесконечные. Мне казалось, это что-то ненастоящее. Живет спокойно мирный человек, а утром встает и понимает, что он уже в оккупации, что заехала вражеская техника в его город. 

Сразу свет и Интернет пропали. Ужасно было, конечно. У нас населенный пункт не такой уж и большой, посередине между Херсоном и Николаевом. Мы зависим либо от одного города, либо от другого. Россияне отсекли нам доступ и к Херсону, и к Николаеву. На выезде поставили блокпосты. 

У нас речка за три километра от того места, где я живу, и там - ручейки с питьевой водой. Ездили на велосипеде набирать в баклажки, канистры. 

Когда власть уже была в руках оккупантов, руководство города через них решало проблему с доставкой воды. У нас пенсионеров много, инвалидов, детей… Воду подвозили раз в неделю. Но за ней нужно было стоять в очереди под обстрелами. 

Со мной – жена, ребенок, еще и теща. Было сразу понятно: если мы выедем, то вероятность 99%, что к нам залезут в жилье свои же люди и вынесут последнее, останутся только голые стены - потом даже некуда будет вернуться. Всю жизнь наживали это все, тратили свое время, зарабатывали деньги, в чем-то себе отказывали, а потом нужно все заново начинать. У нас была цель – все сохранить. 

Пару дней назад по нам прилетело десять ракет С-300. Как раз на Пасху, и это было самое страшное. У нас всю войну были прилеты, но С-300 – это ужасно. Нас даже авиацией бомбили в самом начале, сбросили бомбы на военкомат. А это по ощущениям - примерно то же самое. Я находился от этих прилетов метров за двести. Ракеты попали в две школы. А я живу как раз между этими школами. Можно сказать, ракеты упали у меня за окном. А после этих С-300 еще и «Шахеды» были. Тоже ощущение - не из приятных. Если тревога, то сразу спускаемся в укрытие. Днем или ночью – мы все время в напряжении.  

За неделю до ухода рашисты такое творили! Останавливали всех подряд, грабили людей, отнимали у них что хотели. И что ты им сделаешь? Они же с автоматами! А наутро, когда уже уходили, то начали за собой сжигать дома, в которых проживали, частично – автомобили, на которых ездили. 

9 ноября примерно часов в семь вечера россияне стали выводить технику. С одной стороны дороги шла тяжелая, а с другой – легковые автомобили, которые россияне отобрали у людей. Такой грохот стоял! Мы не понимали, что происходит. Я еще пошутил, мол, наверное, оккупанты уходят уже. 

Наступила ночь, была тишина. Утро было туманное и спокойное. Я пошел за водой и разговорился с людьми, которые тоже пришли воды набрать. Говорили, что россияне ушли. А я не верил. Оккупация длилась 8 месяцев, и уже даже не верилось, что это когда-то закончится.

В тишине прошел весь этот день. Россиян не было видно. И на следующий день все осмелели. Хотя была тревога. Люди ожидали, что россияне начнут стрелять в нас, стирать Снигиревку с лица земли. Электричества же нет, информации тоже. Ничего никто не знает и не понимает, что вообще происходит. Но были такие места, какие-то возвышенности, где ловила связь. И дети 15-16 лет сумели найти информацию, что Снигиревка освобождена. Потом приехала украинская армия. Нас переполняли радостные чувства. 

Я думаю, что жизнь все-таки наладится. Не знаю, будут ли помогать нам западные страны. Ведь все надо отстраивать, и это долго будет происходить. Но я верю, что изменения будут в лучшую сторону.