Історія подана мовою оригіналy

Я в Краматорске проживаю. Десять лет не выезжаю. Моя мама – уже неадекватный человек. В основном, лежит, а я за ней ухаживаю. Надеюсь, до конца войны не выеду. Мне 64 года. 

В четыре часа как грохнуло! Такое и в 2014 году было, я тогда тоже дома была. Сразу напряглась. Новости смотрели, как к нашим границам подтягивают танки. Я испугалась. 

Первую неделю не знали, что делать, была растерянность. Люди из дома, где я живу, испугались и уехали. А у меня же мама здесь - мы остались. Поначалу бегали в бомбоубежище постоянно, когда были сирены. Теперь, в основном, дома. Хочется работать, но пока сидим, переживаем. 

Я пенсию получаю. Продуктовыми наборами нас снабжают. Сын трудился на заводе, который теперь не работает. Он тоже никуда не выехал, живет со мной. Это у него сейчас трудности, а мы ему помогаем. 

Дочь уехала в Днепр, работает продавцом в магазине обуви. Домой приезжает со слезами на глазах. Говорит, что уже сил нет жить чужой жизнью в чужой квартире. Приезжает домой отдохнуть, посмотреть на дом и обратно уехать. Все хотят домой, даже если там все разбито. У нас на Донбассе все девять месяцев – сплошное напряжение. Некуда бежать в Украине.

Смотрим новости, как освобождают города, - шокирует, какие там кладбища находят. В нашем доме есть женщина, у которой сын – профессиональный военный, он под домом погиб. Плакали все. Только имя произносим – слезы льются. 

Тут выдают гуманитарку. Привозят волонтеры воду и собакам корм. Продуктовые наборы получаем. Больницы работают, таблетки выдают бесплатно. Спасибо за все, что делают для людей. Есть банкоматы, которые выдают деньги. 

Гибель людей – самое страшное. Иногда обращаюсь в больницу, а туда как раз привозят раненых – и у меня ступор. Я принимаю боль военных, которые защищают меня. Нет ничего дороже, чем жизнь человека. Люди гибнут, и очень хочется, чтоб это кончилось. А разруха – не самое страшное. Люди все отстроят с большим энтузиазмом. Нет другой мечты, кроме той, чтоб пришел мир. Остальные трудности – уже не трудности.

Говорили бабушки, когда я была маленькой: «Хоть бы не было войны». А я думала: «Да что там такого в этой войне?» А теперь мечтаем о мире.