Історія подана мовою оригіналy

Квартира Натальи пострадала от обстрелов. Сейчас она с семьей в Полтаве, потому что возвращаться в Харьков еще опасно

Мы с мужем и сыном в Северной Салтовке жили. В первые дни вообще из подвала боялись выйти. Наш район каждый день обстреливали. Люди стали говорить, что немного дальше - поспокойнее, и мы решили перебраться дальше от окраины. Сняли квартиру. Муж возвращался за вещами, чтоб было во что переодеться, и попал под сильный обстрел. Около дома нашего сильно ударили из чего-то, и муж очень испугался, потому что когда заскочил в квартиру, то увидел, что в балконе дырка и пластик дымится. У нас и окна вылетели. Дырку мы кое-как залепили позже, окна забили.

На новом месте через неделю тоже стало шумно. Начались прилеты: во двор два раза, потом - рядом во дворы. Мы там уже тоже начали в подвале ночевать. А потом решили звонить волонтерам. Нас переправили в Полтаву.  

24 февраля я рано утром шла на автобус, чтобы ехать на работу на завод. По пути услышала взрывы и вернулась домой. В первый день мы были дома. У каждого своя реакция на шок: кто-то бегает по магазинам, кто-то уезжает, а мы сидели дома и новости по телевизору смотрели.

Была напряженная обстановка, но до конца не верилось. Конечно, когда совсем рядом стреляли, когда такие взрывы были, что все тряслось, я не знала, что делать и было очень страшно. Но человек привыкает ко всему.

У меня стекла лопались, а я просто стояла в квартире. В нашу квартиру попал осколок снаряда. Он через всю комнату пролетел и застрял в межкомнатной двери. Хорошо, что в комнате никого не было.

Первые ночи мы еще ночевали в комнате, но спали одетыми, обутыми, уже готовыми выбегать. Как только начинали стрелять, мы сразу все бежали в подвал. А когда сильно похолодало, снег выпал, у нас всего два градуса было в комнате. Но тогда еще был газ, мы на кухне им обогревались. Приходили утром, пока затишье, чтоб хоть что-то поесть, а потом в подвал возвращались. Потом не стало света, воды и газа.

Волонтеры нам привозили горячую еду. Обеды, борщ в пакетах запаянный, кашу, в бидончиках еду. Спасибо этим героическим людям! К нам и от церкви приезжали, и молодежь. Говорили, в какое время должны подъехать, и мы их ждали. Русские как будто ждали приезда волонтеров – сразу начинали стрелять. Когда к нам перестали приезжать, мы оттуда ушли. Когда выходили – бахало со всех сторон.

Мы на самом краю Северной Салтовки жили. Нам сказали, что нужно идти вдоль домов, а не по краю, потому что там - поле, и нас будет хорошо видно.

Выезжали из Харькова мы под обстрелами. По новостям услышали, что есть автобус в Полтаву и решили ехать туда – ближе к дому. В Полтаве у нас никого нет, да и денег не было. Нас в школу отправили сначала, а потом мы нашли домик у людей в частном секторе. Тут и живем. Домик небольшой: комнатка и что-то вроде кухоньки. Отапливаем вентилятором тепловым. Когда свет есть, то он работает, а когда отключали, то не успевала комната нагреваться, было 11-13 градусов, мы одевались.

Вернуться домой мы не можем. В нашем районе неспокойно, окон у нас по-прежнему нет в квартире. Я работу потеряла на заводе. Сейчас люди там работают, но все равно страшно из-за взрывов. Муж тогда временно не работал, сын учился в институте. Теперь сын учится через Интернет, а у нас с мужем работы нет. Мы живем на выплаты временно перемещенных и гуманитарную помощь. Другого дохода нет.

Чтобы как-то справиться со стрессом, мы просто общаемся с людьми. Кого-то я успокаиваю, кто-то меня успокаивает. А то начитаюсь, насмотрюсь новостей, и расстраиваюсь. Мы приграничный город. Я не знаю, когда для нас все закончится. Такие города страдают в первую очередь.

Надо надеяться на лучшее. Выстоим, выдержим. Дай Бог, чтобы в этом году все закончилось. Постепенно все отстроим и будет не хуже, чем до войны было.