Історія подана мовою оригіналy

От квартиры Александра Анатольевича в Бахмуте остался один балкон. В доме его дочери разбита крыша, и все переживают, что дом зальют дожди. Но из-за сплошных обстрелов поехать туда за вещами уже нельзя

Мне 67 лет. Живем вместе с женой. Детей трое, они уже взрослые. У дочки, которая в Бахмуте жила, был свой бизнес – пассажирские перевозки. Начинали стройку с курятника соседа, а в итоге дело дошло до собственного бизнеса. Я вышел на пенсию и работал на стадионе «Металлург» в Бахмуте, в службе технической поддержки. Жена вышла на пенсию и внуком занималась. Жили нормально. 

24 февраля пошел на работу. Там была угнетающая обстановка. Некоторые сотрудники агитировала за русских: мол, наши придут – и все будет хорошо. А другие стали думать, что делать. На следующий день пошел в тероборону записываться.

25 февраля я пошел в военкомат, но он был закрыт. Потом пришел 26 числа, и 27-го уже был в теробороне. Пробыл там три месяца. Жена ждала меня, не выезжала из Бахмута, пока меня не уволили по возрасту. 

После обстрелов ребенок, как только слышал подозрительный звук, сразу в подвал спускался. Дети не выдержали и выехали под Днепр, в Новомосковский район. Я уволился из армии и сразу уехал к ним. Люди дали нам домик - мы привели его в порядок и живем. 

У детей дом остался в Бахмуте. А мы в квартире жили, и там уцелел только балкон. Возле дочки, за соседним домом, был прилет. Частично разрушена крыша, окна вылетели. 

Начнутся дожди – и у дочери в доме будет беда. Что смогли вывезти, то и вывезли. Но все оборудование осталось там. Надеемся, что дом уцелеет. 

С трудностями столкнулась жена. Она была все время дома под обстрелами. Периодически то воду отключали, то электричество, то бомбежки происходили. 

Я не думаю, что Бахмут пережил гуманитарную катастрофу. Была налажена эвакуация. Каждый день ее объявляли. Гуманитарку развозили. Получали и от Фонда Рината Ахметова. У него все было очень организованно. Остальные привезут на площадь – и там собирается толпа. Давка, толкотня. А у Фонда Рината Ахметова все - адресно, без суеты и паники. 

Я не думал, что у нас столько людей, ждущих Путина и «освободителей». Это меня больше всего шокировало. Но сейчас они, я думаю, хлебнут горя по полной.

Наша жизнь разрушена. Я никогда не думал, что окажусь в такой ситуации: без жилья, без каких-либо перспектив. Я даже не знаю, где буду зимовать. Это очень странное состояние. Проснулся – и ждешь вечера, чтобы уснуть. 

Пытаюсь наладить помощь какую-то людям: дверь поставить или что-то починить. Но это все мелочи. В селе и для местных нет работы, а тут еще и переселенцы явились. Надо искать работу. Трудно всем: и местным, и переселенцам. 

Наша жизнь из сплошных случайностей состоит. Дочка выезжала наугад. На заправке чисто случайно с девчонкой познакомилась, и та направила их в это село. Здесь был пункт приема беженцев. Размещали людей по комнатам. А их было трое, плюс бабушка, еще и животные. Они и собаку забрали, и кота. Пару дней пожили в одной комнате и начали знакомиться с местными. А те им показали дом. Хозяин воюет, а домик пустой. И на условиях присмотра за жильем дали нам этот домик маленький. Решилось все чисто случайно. 

Люди добрые вокруг. Нам помогают, кто чем может. Проскочить бы в Бахмут, забрать вещи и оборудование. Звоню своим ребятам, узнаю, когда туда можно пробраться, а они говорят, что лучше не ехать.

Мы ждем, что разобьют эту орду, и мы вернемся в Бахмут. Хотя я не знаю, что там останется. Некоторые люди не могут оттуда выехать физически. У одного знакомого отцу 96 лет, плюс собака больная, и он не может никуда уехать. Мы с ним связываемся, и он рассказывает, что в городе делается, что с нашим домом происходит. А что будет дальше – не знаю. Работу надо найти. Вообще никаких планов нет. Пенсия маловата, так что надо где-то зарабатывать.