Історія подана мовою оригіналy

За пять недель, проведенных в подвале под обстрелами, жители Северодонецка научились различать, из какого оружия по ним стреляют, и когда рашисты перезаряжаются

Я родился и вырос в Северодонецке, там и прожил всю жизнь. В 2022 году началась война. Я трудился на химическом комбинате, а с началом военных действий работа накрылась медным тазом. Нас начали обстреливать почти каждый день. 

Мы шли на обед, а российские войска перезаряжались. В нашу сторону били со страшной силой, и мы уже знали, когда снаряды от «Града» летят, когда мины. И с самолета бросали бомбы. 

Мы уже по времени знали, когда начнется бомбежка, и прятались в подвале под домом. Страшно было. Посидели пять недель в подвале. Было холодно. В марте температура на улице была минусовая. После обстрелов у нас стекла полетели в квартире. 

ТЭЦ работала, поначалу свет был, но, когда мы уезжали, уже не было ни света, ни воды. Мы уехали на микроавтобусе. Забрали меня, бабушку, супругу. И кошку взяли с собой. Рыбки там остались и погибли. Коллекция фиалок была хорошая, тоже пропала. 

Во время одной из передышек днем нас вывезли в Славянск, а оттуда мы поехали к знакомым, они нас приютили. Я инвалид по зрению: у меня глаза одного нет, и еще куча разных болячек. Супруга работала на химкомбинате кладовщиком. Мы оба остались без работы. Надеялись на то, что наши удержат город. Теперь ждем освобождения. 

Жалко смотреть на руины. Деревьев много погорело, одни огарки стоят. Школы только перед войной отремонтировали. Я так радовался, когда отремонтировали ту, в которой я учился. Такие хорошие школы стали! Крышу сделали, плитка была красивая. Освещение у нас стало светодиодное, яркое. Город начал преображаться. Троллейбусную линию отремонтировали, провода поменяли. 

Мы сейчас в Днепропетровской области, в Павлограде. Супруга устроилась в больницу санитаркой. Работа тяжелая и малооплачиваемая, но деваться некуда. За квартиру пять-шесть тысяч платим, то есть нам в месяц тысяч десять надо где-то взять. Пенсионерка тысячи четыре получает, на них прожить нереально. Трудоустроились неофициально, потому что документов нет - все осталось там. 

Мы все там бросили. Холодильник потек, морозилка. Стекала побитые, крыша тоже. У тещи в квартире потолок пробит, а в родительской вынесло осколками рамы. 

Там поставили окна. Наверное, будут кого-то пускать туда жить, хотя квартира приватизирована. Но для оккупантов законы не писаны. У нас там остался гараж, дача. Соседка высылала фото. У дачи, вроде, крыша на месте. Там пока военных действий не велось. Возле пожарного полигона у нас дача. Туда столько труда вложено родительского! Жалко. 

Мои родители закончили Одесский политехнический институт и были направлены в молодой, растущий город Северодонецк. Отец всю жизнь проработал строителем, прорабом. Строил много заводов, а сейчас там - руины. Мать инженером-конструктором трудилась. 

Тут мы в постоянном ожидании, а там - все разрушено и работы не будет. Но хочется посмотреть, что там осталось, и осталось ли вообще. 

Недавно тут обстрелы были. Но деваться некуда, будем тут до последнего. Супруга сейчас в отпуске, нянчится с внуком в Харькове. Говорит, что рядом взрываются снаряды, ракеты. Я ездил в прошлом месяце проведывать внука, и тоже ракета ударила метров за триста. 

Я не служил, у меня с детства травма глаза, а мои друзья служат. Я надеюсь, что война закончится в 2024 году. Надежда умирает последней У нас бабушка верующая, молится все время. 24 февраля у нее был день рождения, 85 лет. Дай Бог ей здоровья!