Історія подана мовою оригіналy

Моя семья – я, муж и десятилетний сын. Мы еще с 2014 года переселенцы – из Кадиевки эвакуировались в Трехизбенку. У мужа там от бабушки и дедушки остался дом. До февраля 2022 года эта территория была подконтрольна Украине. Так как Трехизбенка находилась на линии разграничения, то все эти восемь лет летало и там периодически.

Там обстрелы начались уже с 20 февраля. Особенно по ночам, когда темнело, сильно стреляли. Дом дрожал. 22-го было очень громко - сын испугался. Мы даже за креслами с ним прятались. Муж был во дворе. А утром мы решили выезжать. 23 числа уехали, а 24 февраля уже началось полномасштабное вторжение. 

Наши самые большие трудности - жилье и финансы. Мой муж – инвалид. У него была ампутация ноги вследствие вот этой уже войны. Он наехал на мину. Вся физическая работа на мне. Он передвигается на костылях. 

Война отразилась больше всего на ребенке. Очень тяжело психологически. Чуть что не так – сразу плачет, кричит. А мы, взрослые, стараемся держать себя в руках. 

Мы в Запорожье четыре месяца жили, нам выдавали гуманитарку и Фонд Рината Ахметова, и другие. От ООН получали деньги. Поэтому мы не голодали, слава Богу. За квартиру приходилось платить и шесть тысяч, и семь. Финансовые трудности были, но как-то выкручивались. 

Родители, и мои, и мужа, остались на территории, которая оккупирована с 2014 года, Они живы и здоровы, слава Богу. Если бы кто-то был лежачим, то мы бы, наверное, и не выехали оттуда в 2014 году. Тогда в нашем городе стали пропадать молодые люди, а наш старший сын как раз был подростком. И когда у нашего знакомого пропал сын, то он нам позвонил и рассказал, что с него требуют выкуп. Тогда мы собрались и уехали из родного города. 

Шокировало отношение украинцев, которые сейчас встречают русских «освободителей». И смерти людей шокируют.

Мы сейчас находимся в Кировоградской области. Нам через знакомых удалось найти дом. Платим только за коммунальные услуги. 

Сейчас я не работаю. Еще никуда не обращалась. Пока наводим порядок в доме, приводим его в надлежащий вид, чтобы можно было здесь находиться с детьми.

Хотелось бы вернуться домой, но мы не знаем, что будет дальше.