Історія подана мовою оригіналy

Зоя Григорьевна надеялась, что уезжать не придется, но обстрелы были такими сильными, что у нее не осталось выхода.

Я из Волновахского района Донецкой области - пгт Великая Новоселка. До войны около 30 лет проработала воспитателем-методистом в детском саду. У меня есть муж и дочка. Дочери 29 лет, она работала психологом в центре психологической реабилитации.

Война застала нас дома. Когда начались обстрелы, мы прятались в соседних двухэтажках, потому что подвал у нас не приспособлен к таким ситуациям. Это было очень тяжело: начинался обстрел среди ночи, мы хватали документы, вещи, собаку и бежали в темноте. Не могли даже фонарики включить, потому что была светомаскировка.

Из-за обстрелов мы толком не спали ни днем, ни ночью. А когда ложились, то спали на всякий случай - в одежде.

Я все надеялась, что как-то перетерпим – не хотела дом бросать. Но у меня инвалидность из-за онкологии, поэтому муж сказал, что терпеть мы не будем. И мы уехали в Запорожье. Год назад мы на отдыхе познакомились с женщиной одной и общались с ней. Она звала нас к себе. Я все отнекивалась, но, когда решили уезжать, позвонила ей. Она сказала приезжать, не раздумывая. Наутро я забрала маму, дочку с зятем - и мы выехали. А через пару дней перевозчики забрали папу оттуда, потому что дома стало совсем невыносимо оставаться. Знакомые наши нас встретили и помогли устроиться. Они продуктами нам помогали первое время. В общем, обустроились мы как-то.

Дома мы жили в частном секторе. Нас обстреляли - во дворе упал снаряд и дом наш сейчас стоит без стекол.

Хозпостройки разбиты, дом мой разграбили. Что я успела из вещей взять, то у меня сейчас и есть. У родителей тоже во дворе был прилет и теперь нет ни стекол, ни хозяйственных построек.

В нашем селе в последнее время в магазинах ничего не было, с водой были проблемы – у нас вода привозная. А на расстоянии нескольких километров от нас была совсем другая жизнь: здесь было тихо, была цивилизация, люди ковырялись в своих огородах, между собой общались. У нас этого не было: мы все прятались, соседи друг друга не видели - боялись выходить за ворота. Мы были рады, что вырвались оттуда.

Я ехала в Запорожье и думала: пару недель пересидим, все успокоится, и мы вернемся домой. Вот девятого августа уже будет пять месяцев, как мы здесь. Поначалу было приподнятое состояние. Сейчас у меня полное эмоциональное выгорание, я не вижу будущего. Раньше я думала, что приеду домой, все уберу, все налажу. А сейчас у меня внутри полнейшая пустота.

Я боюсь возвращаться домой, боюсь увидеть, что стало с моим домом. Но все равно я хочу вернуться - там осталась часть меня.

Мы благодарны за то, как нас приняли в Запорожье. В государственных структурах работают очень внимательные, понимающие люди. Волонтеры помогают очень, Александр Белуга много делает для переселенцев, Фонд Рината Ахметова дает гуманитарную помощь. Я не знаю, как бы мы жили без помощи. Сейчас работы нет. Нам пока платят две трети зарплаты, но ведь это не будет продолжаться бесконечно.

Семье нашей тяжеловато. Мы все привыкли жить отдельно, а сейчас шесть человек разных возрастов в двух комнатах ютятся. Но мы стараемся. Посадили здесь небольшой огородик: помидоры, огурцы, кабачки. Душ сделали на улице. Мебель у нас тут старенькая, ну ничего: в тесноте, да не в обиде. Надеюсь, мы сможем вернуться домой, и все у нас наладится. Мне не очень хочется оставаться здесь на зиму, хочется домой. А дети планируют остаться – зять продолжает здесь в МЧС работать.