Історію подано мовою оригіналу

При обстреле в Мариуполе муж Светланы погиб, а она получила контузию. Похоронила мужа и выехала к детям, а их дом позже сгорел дотла

У нас все началось в Мариуполе на второй или на третий день. Мы находились близко от линии фронта. Сначала были просто далекие выстрелы, потом - обстрелы, потом они подбирались все ближе. Потом было укрытие, мы прятались все это время. 

Жутко было, что там говорить! Нельзя было выйти из помещений, из убежищ. Мы же вообще в блокаде были в Мариуполе. Поэтому поначалу только приезжала пожарная машина, нам привозили техническую воду. А вообще мы оказались без света, без тепла, без воды. В первые дни некоторые супермаркеты открывали и людям говорили: «Берите, что можете». Спасибо им. Это были «АТБ», «Обжора». В общем, немножко запаслись. Но в целом, конечно, просто выживали.

Мне тяжело об этом говорить, потому что у меня муж погиб тогда. Меня спасли, а его - нет. Мы поднялись, чтоб воды принести в убежище под домом. Я там работала, и муж пришел мне помогать. И меня он поставил ближе к шахте лифта. Мы оба – инженеры, понимаем, что такое конструкция здания. Он сказал: «Встань поближе, сейчас переждем обстрел, и спустимся». А сам стоял дальше, и его привалило конструкцией. Ребята-волонтеры прибежали, стали сразу помогать. Но он уже был мертв. 

Меня вытащили. У меня, конечно, была и контузия, и потеря памяти. Но с нами была врач, наша соседка. Она мне оказывала помощь. В общем, я выжила. 

Мои друзья, Бережной Александр Серафимович и его жена, сказали: «Света, мы тебя не бросим». Помогли похоронить мужа. Мы так боялись, чтоб не на газонах, не во дворах... Нашли палисадничек между домами, под деревом яму выкопали. Тут стреляют, а ребята помогают хоронить... 

Мы уже перезахоронили мужа. «ДНР» 25 тысяч запросили за это, но мы нашли эти деньги. Мои сваты остались в Мариуполе. Похоронили мужа на кладбище, слава Богу. 

Связи не было, и мы поднимались на девятый этаж. Где-то нашли генератор на бензине и заряжали телефоны. Не было же электричества, ничего не было. В первый раз было сообщение, что будет возможность выехать по «зеленому коридору», но потом что-то сорвалось, и люди вернулись. Это было, кажется, 12 марта. 

Потом сказали, что для тех, у кого нет транспорта, автобусы будут. Но автобус потом разбили эти мрази. И на 16 марта было объявлено, что будет возможность выехать. По мобильной связи мы узнали об этом, и организовались. Из нашего дома 12 машин было, потом еще присоединились к нам, и мы выехали. 

Шли обстрелы вокруг, но по нам не стреляли, потому что уже «ДНРовцы» были в Мангуше. Мы приехали в Мангуш, и там уже ездили танки с буквой Z. 

Потом приехали в Бердянск, и одни люди нас приютили, мы у них переночевали. Из Бердянска колонна шла с Красным Крестом, и  я еле втиснулась в тот автобус. Мы стоя ехали, долго очень. Там и дорогу минировали, и ночью останавливали нас всякие… И так – пока не добрались до Запорожья.

Наша колонна очень большая была. Только из нашего дома - 12 или 13 машин. Я уже смутно помню, потому что у меня было состояние полуконтузии, как мне говорили потом. Я не все понимала. В общем, вот так мы выбрались. 

В Запорожье в детском садике нас приютили, мы заночевали. А потом уже – кто куда. Я до Днепра доехала, там меня дети с волонтерами встретили. И потом уже я приехала в Черкасскую область, в город Багачево. Я даже не знала, что есть такой городок. Там тихо. Там мы пережили самое сложное. А сейчас я в Ирпене, потому что дети здесь. Я все потеряла: и семью, и дом. Он неделю горел. 

Сваты поднимались посмотреть - говорили, там даже металл расплавился. Ничего нет, перегородки разрушены, все сгорело дотла. Наш дом особенно сильно горел. 

Занимались моим здоровьем дети в Черкасской области, куда дети меня забрали. Меня знакомые посадили в машину и повезли. У меня такое было состояние… как полубеспамятство, пока я не добралась до Черкасс. Дети потом меня лежачую лечили. Я восстановилась, только слух потеряла. У меня аппарат слуховой. А в целом, все восстановилось: и зрение, и все остальное. 

Мне много лет – уже семьдесят, но Бог мне дал здоровье. Я до этого случая вообще не болела, у меня больничных не было. Сделала прививки. Мы с мужем вели здоровый образ жизни, в бассейн ходили, и вообще старались поддерживать здоровье в порядке. 

Наш дом сгорел полностью, все сгорело. Мы накануне такой ремонт сделали! Но я уже ни о чем не жалею. Только горюю о том, что потеряла мужа. Мы с ним со студенческих лет вместе, 52 года. Так тяжело, когда это внезапно и на глазах происходит! Забыть, наверное, невозможно. Хорошо, что тревожный чемоданчик с документами был с собой. И больше ничего - все сгорело. Я уже не говорю о шубе норковой, Бог с ней. Это такая чепуха по сравнению с человеческой жизнью!

Очень большая благодарность ФондуРината Ахметова. Нас так хорошо поддерживали, начиная с 2014 года! И сейчас передали мне через центр «ЯМариуполь» посылочку. Сын привозил. Там предметы ухода и что-то еще. В общем, спасибо большое вам.

Так хочется, чтобы до Нового года война закончилась и Мариуполь освободили! Я сейчас здесь с волонтерами. У нас такой хороший коллектив! Мы делаем сетки маскировочные по особой технологии, очень интересной, и вяжем носки. Я уже по вечерам вяжу. И все очень стараются: делают окопные свечи из баночек с картоном, заливают парафином, специальным раствором. В общем, чем можем, тем и помогаем. Здесь люди очень активные. Стараются и консервы какие-то А я хожу на сетки. Мы этому обучались. У нас очередь, большой спрос на сетки. Мы очень стараемся и надеемся, что сеток белого цвета у нас не будет, что до зимы мы дождемся мира. Я думаю, до конца года это получится.