Історію подано мовою оригіналу

С приходом войны дочка осталась без мужа, одна с двумя детьми. Можно было посидеть в подвале, но мы испугались и уехали из дома, потому что начались бомбежки. Поехали сначала к дочке в Урзуф, это село возле Мариуполя, потом мы поехали на запад Украины.  

Это был поезд Днепр – Львов. Людей было, как селедок в бочке. Дышать нечем. Люди выезжали с детьми, с животными, ехали в тамбуре. Страшно дочке было - она боится замкнутого пространства и темноты, мечется из угла в угол. А перед нами еще и обстреляли поезд, нам рассказывали.

Во Львове мы не устроились, поехали в Литву. Нас приняли хорошо, я ничего не могу сказать плохого о Литве. Везде выслушивали, помогали. Люди, особенно поколение после 45 лет, разговаривают на русском. Там, где мы жили, соседи увидели, что я качаюсь из стороны в сторону, и сразу: «Давайте мы вам поможем». Дети ходили там в школу, но языковой барьер, конечно, сказывался на них. Захотели в Украину – и приехали. 

Приехали ко мне в Покровск. Как раз бомбили наш город.

Рядом дом развалили - у нас вылетели все окна. Мы приехали на следующий день после бомбежки. Нам помогли соседи - заделали все окна. 

Потом мы подали заявку на программу «єВідновлення», и через три месяца нам их застеклили. А сейчас опять бомбежки - не знаю, выдержат наши окна, или нет. Дети в школу не ходят, учатся онлайн. Уровень знаний очень упал.

Мне 77 лет. Я за войну потеряла больше 20 килограммов. Это не из-за того, что нечего есть было, а из-за нервов. Ничего мне не помогает. Мы же вернулись в Покровск, потому что тянет домой, а потом, пока провозились с этими окнами… Сейчас опять думаем, что нужно куда-то ехать, потому что здесь невозможно находиться - нас бомбят. А как ехать? Во-первых, денег таких нет. Но что-то будем делать - будем уезжать, а куда – не знаем.

Рашисты в Авдеевке прорвались и сюда идут. И сейчас из Марьинки идут. У меня такое ощущение, что нас окружают. Нам остается только через Днепропетровскую область убегать. Людей уже много уехало, город вообще пустой, одни военные. В подъезде еще живут семей пять, а так – квартиры заселены военными, машины кругом военные.