Мой муж умер за несколько месяцев до начала войны. Очень тяжело вспоминать такой день.
Эвакуации у нас не было. Мы тогда купили билеты, но тогда как раз деток вывозили, и мы выехали сами в другой день вместе с подругой. Позвонили в Одессу, нашли здесь квартиру. Очень тяжело: пенсии у нас очень маленькие. Пенсии отдаем за квартиры, а на две тысячи переселенческие все мы живем. Гуманитарную помощь мне не дают, потому что мне нет 70 лет. Очень тяжело.
Воду покупаем, питание тоже покупаем. Совсем не голодаем, но не шикуем. Представьте, как можно прожить на две тысячи в месяц? Но спасибо и за это.
Немножко помогали дети, пока была возможность. А когда сильно бомбили, им тоже пришлось выехать. Вместе не получилось: чтобы вместе выехать, надо было заплатить сумасшедшие деньги, а таких денег не было.
Иногда поплачу с утра, иногда и посмеюсь. Надеемся, что все будет хорошо и мы вернемся домой, может быть. Главное - вернуться, чтобы не остаться на старости где-то под забором. Всю жизнь никто не будет нас держать. Неприятно было слышать, что из-за таких, как мы, началась война, что это мы затеяли. Есть люди, которые относятся к нам нормально. В чем же мы виноваты?
Мечты – чтобы все вернулись домой, хоть где-то дожить. У меня еще сахарный диабет. Не знаю, доживем ли, но хочется, чтобы хоть какой-то уголочек был свой, не скитаться всю жизнь. Под забором не остаться бомжами – самое главное.
.png "Імена")
