Історія подана мовою оригіналy

Под обстрелами в Камышевахе было невыносимо даже взрослым, а у Людмилы Анатольевны на руках оказался трехлетний внук. Эвакуировать его во Львов, чтобы передать родителям, было очень сложно

Мне 64 года, у меня муж был, со мной жили дочка и трехлетний внук. Сейчас они уехали в Ирландию с начала войны, потому что ребенок маленький. Мама очень старая, 87 лет, осталась в Камышевахе и не хочет никуда ехать, потому что жалко дома своего. А мы с мужем переехали в Запорожье. Наведываемся все равно домой, потому что родители очень старые - мужа отцу 92 года. 

Я спала так все отчетливо помню. Звонит мне сын из Запорожья и говорит: «Мама, вы спите? Я говорю: «Да, спим, так рано же». Он говорит: «Вставайте срочно, война!» Я сколько жила - никогда не думала, что мы будем драться с россией, вот правда. Мы же братские народы, мы свои люди. И как мы можем убивать друг друга? Эта ситуация для меня очень сложная. 

Самым трудным было то, что у меня остался ребенок маленький. Родители жили и работали в Киеве, а внук был у нас в Камышевахе. Собирались через недельку приехать, а тут такое случилось. Я живу на четвертом этаже, и мы бегали ночевать каждый день в частный дом. 

Я вот так ложилась и руками пыталась закрыть ребенку головку. Так мне было страшно - не дай Бог, на него что-то упадет, и он умрет. Это самое страшное было.  

Когда в Камышевахе начались обстрелы, мы подпрыгивали просто до потолка. Ракеты летели совсем рядом, и я не понимала, живу я, или уже нет. И это - только начало. Было сложно, конечно. Это был страшный шок, стресс такой. 

Для меня самое плохое - когда в наш дом стреляли ракетами. Весь дом потрясло, несколько квартир вообще разбило. Мне соседи позвонили и говорят: «Евробалкон твой слетел, его уже нет!» Все окна разбиты, квартира не пригодна, но я даже не могла поехать и проверить, что там, - мне казалось, что я там просто умру из-за этого. Муж поехал, убрал стекла, потом уже я приехала. Посмотрела на это все - это была плачевная  картина.

Вообще-то мы до последнего не хотели выезжать. Уже когда серьезно нас начали бомбить, приехали в Запорожье к сыну.  Это тридцать километров от нас - сели и приехали. Ребенка я во Львов везла, а родители из Киева ехали.

Это было сложно - в одном купе 13 человек, собака и кошка, и детей маленьких четверо было, и проходы были все забиты людьми: там и сидели, и стояли. Было сложно, но доехали. Хорошо, что поезда у нас были бесплатные.

А моя мама живет в частном доме, у нее две собаки, курочки, уточки. Она из-за них выезжать не захотела. Там обстрел был, а собака так перепугалась что на забор повесилась и смотрела на маму такими глазами: «Помоги-помоги!» Собака большая – 50 килограмм, а мама у меня маленькая такая, но подняла, спасла свою собаку. Теперь говорит: «Никуда я от них не поеду!» 

Я вот заметила: раньше нам надо было сто полотенец, много постельного белья, одежды. А сейчас поняла, что столько всего не надо. Нужен мир на земле - и все. Ну и, конечно, здоровье. В своем сознании я поняла, что никакие материальные ценности не могут заменить свободу, мир и хорошие отношения друг с другом.  И еще поняла, что все-таки у нас люди неплохие в стране, страна хорошая. И люди, которые могут помочь, сейчас помогают.

Я очень благодарна нашим фондам, и Фонду Рината Ахметова, в частности, потому что когда я приехала сюда в Запорожье, мне сразу выдали гуманитарку. Я вашему фонду очень благодарна. Что касается питания, то хорошо, что помогаете, спасибо вам большое за это. Все очень качественное, как для себя старались люди.

Если закончится война, я буду очень счастливым человеком. Я поняла, что надо помогать друг другу. Самое основное - это помощь в трудные часы. Когда война и трудная ситуация, иногда люди, которых раньше не замечал, помогают намного больше, чем те, с кем ты общался. Раньше, когда желали мира, это была просто фраза, а теперь это - от души.