Історія подана мовою оригіналy

Инна Анатольевна почти до конца марта находилась с детьми в Мариуполе. Видела, как гибли люди, как их хоронили во дворах. Дом, в котором находилась ее квартира, разрушили еще в первые дни войны

Мне 44 года, сыну 15, а дочери 13. Мы жили в Мариуполе, в микрорайоне Восточный. Выехали 24 марта. 

24 февраля я была дома с детьми, а еще с нами жил мой брат, он так и остался в Мариуполе. Сначала мы сидели в коридоре, а потом переехали на другой конец города и спустились в подвал. Как только мы выскочили, Восточный сразу начали бомбить. Вокруг нашего дома было четыре блокпоста. Даже из танков стреляли – и военные стали выходить оттуда. 

С 28 февраля до 24 марта мы жили в подвале. Не было ни света, ни воды. Когда закончилась готовая еда, варили на костре. А как-то раз из пятиэтажек начали выбегать люди – рядом было попадание в дом. Те, кто находились в нем, спаслись.

Погибших похоронили во дворе.

Очень шокировало то, что мы ничего не могли делать. 22 марта так сильно бомбили, что даже не могли выйти приготовить покушать. Думали, не выживем. Когда мы вышли и увидели, что творится на улице, – глазам не поверили. Теперь у нас нарушена психика. На нервной почве упало зрение и у меня, и у ребенка. 

Потом нам сказали, что надо куда-то уезжать. Мы приехали в Никополь, там неделю жили в школе. Нас очень хорошо встретили, накормили. Затем и в Запорожье были, ночевали в садике, там тоже хорошие волонтеры. Так скитались две недели, а потом позвонили друзья сына и сказали: «Приезжайте к нам, здесь спокойно». Позже и там стало неспокойно, хотя сейчас везде так.

Когда в 2015 году бомбили Восточный, мы это все пережили, особо не обращая внимания, только пару раз стекла поменяли. Мы не думали, что сейчас будет настолько все серьёзно, что останемся без жилья, вещей – без ничего. Дом просто снесли ракетами, соответственно, квартиру мы потеряли.  Хорошо, что нам люди помогли, дали домик. Хоть пришли немножко в себя. А что дальше – непонятно.

Я нигде не работаю, потому что здесь постоянные обстрелы. А еще у невестки дети. Мы до сих пор не можем отойти: где-то какой-то стук или резкий звук – сразу спускаемся в подвал. Дай Бог, чтобы побыстрее это все закончилось.