«Я боялась, что ребенок будет просить кушать, а у меня ничего ему будет дать»

Жительница Золотого Ольга Григорьевна спасала от военных действий свою семью, а сейчас от голода – своих престарелых земляков, которые остались без воды и хлеба.

Вы знаете, наверное, когда это начиналось еще в Славянске, до нас как-то не доходило. А потом ко мне приехала дочь из-под Киева, из Украинки, рожать второго ребенка. Ей говорили: «Куда ты едешь?», а она отвечала: «У моей мамы там можно атомную войну пересидеть».

Мы никогда не думали, что это дойдет к нам сюда, на Золотое-4, на хутор Вольный. А услышали снаряды, бомбежку. Это был июнь 2014-го. Мы схватили самую меньшую, только рожденную здесь девочку, внучку – и я их вывезла, в Украинку, к ним домой.

Мне звонят, и говорят, что Попасную заняли... Ну, в общем, война и беженцы идут на Первомайск. Я ночь в Украинке переночевала и вернулась домой. Ехала сперва на Коммунарск, оттуда на Стаханов. Мне хотелось только до Коммунарска доехать, а потом я пешком была готова идти домой, потому что там остались муж, сын, невестка, внучка. Я очень боялась.

Сначала было тяжелее, сейчас полегче. Но мы лишились магазина... Из ста домов осталось 14. Люди остались, в основном, 70-80 лет. Чтобы купить буханку хлеба, им нужно прошагать 5 километров. И сейчас я продолжаю работать, я привожу им хлеб.

Наверное, самый страшный был эпизод, когда зимой не было света, отключили, а мы решили искупать маленькую внучку. Нагрели воды в ванной, пока светло – и тут началась бомбежка. Сын кричит: «Мам, бомбят!» Февраль, но мне пришлось открыть окно, выкинуть голого ребенка на улицу, потом в погреб, а потом следом кидать туда одежду, одеяло, чтобы в это замотать. А когда после бомбежки вышли – у нас в огороде воронки с человеческий рост и диаметром в 5-6 метров. Мы до сих пор еще эту яму не засыпали.