«Ребенка никто не учил, что надо падать на землю, но он это знает»

Я все время проживаю в Красногоровке, даже во время войны никуда не уезжала. У меня муж инвалид третьей группы, есть шестилетний ребёнок. Все было прекрасно, но в самом начале войны я потеряла работу.

Помню первый день. Я была в пекарне, работала в ночь. 11 июля 2014 года бомбили Марьинку, и я все это видела. Я работала в Красногоровке, но это близко расположенные города, поэтому все было слышно и даже видно. Частично пострадал наш дом. Мина упала прямо возле ворот. Ребёнку ещё не было года. Ранило соседей рядышком.

Длительное время не было воды, сейчас она есть, но грязная и её невозможно пить. Газа нет, теперь приходится топить углём и дровами, которые надо покупать. Мы живём под Донецком, у нас частный дом и линия фронта проходит недалеко.

Это ненормально, когда выходишь с ребёнком в огород и свистят пули. Или когда годовалый ребёнок падает на землю, а рядом бомбят. Первые слова ребенка должны быть «мама» и «папа», но никак не «бах-бах». И он понимает, что надо падать на землю, хотя его никто не учил.

Было немного легче, когда мы получали гуманитарную помощь. Я только родила, работы не было и ещё выплат не было на ребёнка, а муж получал только минимальную пенсию. У него третья группа, работать не может, потому что у него был инсульт. Мы получали продуктовую и денежную помощь.

Мечтаю, чтобы закончилась война и наступил мир, чтобы я не боялась водить ребёнка в школу, когда по утрам так бомбят, что слышно даже в помещении. Отвожу ребенка, еду на работу и боюсь, потому что в школу было попадание и разрушили половину здания.