«Ни свиста, ни шороха. Сразу попало в дом три снаряда»

В 4:00 утра с Пасхи шёл. Пришёл домой, пуля просвистела. Выстрел, свист и возле меня упала. Здесь госпиталь неподалеку - простреливается территория. Тут и на огород падают пули, и осколки лежат, усеяно всё.

Так сидишь, пишешь в классе контрольную работу или готовишься к экзамену – и начинается обстрел. Два звонка – и бежишь в подвал. Потом часик там сидим, выходим, если все утихает. И забирают родители, приходят. Если не получается у родителей, то ждешь все уроки, потом домой идёшь сам.

На прошлой неделе в среду в подвал спускались – стрелять начали. Окна все побиты в школе.

Бабушка:

– Это случилось 22 января 2015 года. Мы были дома: я, Дима, Костик, Наташа и Володя. Это зять Володя.

Я сидел за столом и очутился в зале, метра три от стола. Откинуло волной. Встал, ничего не понял, всё в тумане. Ничего не слышал, в ушах пищало. На улицу вышел – крики, взрывы, разрывы. Снаряды разрывались.

Когда я пришла в себя, помню, что зять Володя вроде стол откинул, схватил Костика на руки и понёс. Я потихоньку пошла, держась за стенку. Около веранды потеряла сознание и упала. Единственное, что я помню, что лежал Костик, прибежали солдаты, стали смотреть. Один из них сказал, что он уже не дышит, не живой. На что Володя сказал: «Вы посмотрите лучше, может, он всё-таки живой». Ему сказали нет.

 Дима:

Брат весёлый, энергичный был. Всё время радовался жизни, бегал. Ходил на смешанную борьбу. В семь лет записался. Три года ходил, пока война не началась. Помогали друг другу. Уроки помогал делать. Всегда рядом был со мной, общались постоянно.

 В машине скорой мы сидели, военный мне дал каску. Мы сидели, я вообще ничего не понимал, был в шоке. Ни боли, ничего не чувствовал. И тут папа заносит брата, говорит – «всё». Там проверяли, пытались что-то сделать – ничего не получалось. Сказали, что артерию перебили в горле, и всё.

 Бабушка:

– Я ещё плохо соображала, но помню, что сказали, что он не живой. Когда я лежала в реанимации в Днепропетровске, ко мне никого не пускали, наверное, дня три-четыре. Потом приехала старшая дочь. Сказала, что Костика нету, похоронили.

Дочь очень тяжело переносит, до сих пор она не может прийти в себя. Мы думали, может к психологу надо будет обратиться.

 Туда, где это всё случилось, дети не ходят. Диму мы туда не берём, не пускаем. Я хожу, иногда зять Володя ходит, что-то помочь сделать. Должно много время пройти, чтобы это всё зажило, всё прошло.

 За что нам это всё, за что? Не знаю я. Детей жалко. Что они видели? Вот и Диму ранило. Тоже левая ручка, операцию перенес.

 Дима:

-- 13 осколочных ранений на руке было. Прорвало до кости. И повредило мышцы. Я недели две не мог поверить, не осознавал ничего после болевого шока. Ничего не хотелось, ни есть, ни пить. Не ел вообще ничего.

Полтора месяца не мог рукой, даже пальцами пошевелить. На погоду болит или когда нагрузку сильно делаешь. Помогаешь по хозяйству, рука начинает болеть сразу.

 Страшно за детей, за внуков. За своих, за чужих детей. У нас вся Марьинка подвергается обстрелам.

 Нам оплатил Фонд Рината Ахметова лечение полностью. Очень большое он дело делает. Я считаю, что и он, и его команда большие молодцы.

 Мы надеемся, что, даст Бог, будет, наступит мир. Помогут нам восстановить дома, и мы вернемся и будем жить там. Вести хозяйство, садить овощи, выращивать деревья.