«Когда начинаю петь, помогает»

Раньше мы садили на поле, когда муж живой был. Теперь не пашем. Всё в бурьяне, ничего нет, остался один песок. Посадили картошку – ни одну картошку не взяла.

Улица опустела, людей нет. Я одна здесь и вот сосед. Магазин близко зато. У меня только дочка есть. Она пошла сегодня за свет платить. Они отдельно живут.

Мой брат живет в Харцызске, я его адрес не знаю. У меня трое детей. Одна дочка здесь. Еще сын Коля. А третья дочка не знаем, где. В Донецке лежала, потом сказали якобы в Севастополе. Мы не знаем.

Когда стреляли сильно, мы в веранде легли все. Сильно стреляли. У сына двое детей, было два годика и пять лет. И дети сильно плакали, боялись. Особенно та, которой пять лет. А наименьшая ничего не понимала. Мы её под себя брали, прятали. Это было в 2014 году, в феврале.

Проснулся сын, на улицу вышел и плачет. Я встала, вышла. Он плачет. «Коля, а что ты плачешь?» – «Мама, – говорит, – позвонили, у вас дом горит, квартира горит». Транспорта нет, пока он нашёл транспорт, «Газель», договорились. Приехал он – уже сказали, что тушить нечего. Из Волновахи приехала «пожарка», сказали, что нечего тушить, оно всё уже сгорело.

В ту ночь я вообще не спала. Они стреляют, я из угла в угол пряталась в комнате. Идёт сильно волной, как вроде у меня за домом стреляют. Сначала строчат ту-ту-ту-ту-ту-ту, потом бах-бах! Взрыв был на бугре.

У меня стресс сильный был и речи не было. Я когда полетела из подвала, ногу поломала. Сейчас трудно ходить. Сильно стреляют, сильно. Сейчас реже, но всё равно уже страх сильный, потому что стресс сильный был. Меня спасли врачи. У меня немело всё. Я сама не знала, что у меня. Я не разговаривала недели две. Уколы делали – речь появилась.  Не знаю, отчего так получилось. Говорить не могла, руками только показывала. Рот-то открывала, а речи оттуда не было. Сказали, сильный стресс – речь забрало.

Я одна в подвале постоянно пряталась. Соседка то приходила, то нет. А когда сильный взрыв через двор шел, я открыла дверь в подвале. Хотела выходить, а у меня во дворе, как град, что-то сыплется. Когда вышла, вот такими кусками собрала здесь осколки, понесла соседу. Я тогда сильно перепугалась.

Выхожу, сажусь и всё. Вот так и сижу. Допоздна сижу, до девяти сижу. Частушки пою, песни пою, по-гречески пою.

[Поёт на греческом языке].

У нас очень жалобные песни.

Вот я тебе говорю:

Смотришь ты до меня,

Ты одета в чёрном.

Сколько ты ни смотри на меня,

Всё равно такой же есть, какой ты был.

Раньше сочиняли и песни, и частушки греческие. Это заглушает голову, чтобы плохие мысли не были. Помогает, когда я пою. Все забываю и сижу спокойно. А когда я молча сижу, страхи большие – и начинаю я петь что-нибудь.

Приезжайте, мои детки, в гости! Я вас всегда приму и угощу.