Татьяна из Донецка работала в самые горячие дни, прячась от снарядов под прилавком. Обычный поход в аптеку превращался в спецоперацию. Нужно было не только дойти, но и прикинуть, куда спрятаться, если вдруг начнут стрелять.
Я хорошо помню, когда не платили пенсии, когда вообще не за что было жить, когда Ринат Ахметов привозил продуктовые наборы. Я не боюсь этого сказать: пенсионеры выжили благодаря ему. Он нам даже, пенсионерам, привозил лекарства. Потом потихоньку наладилось, начали платить пенсию, но если бы не было этих продуктов, нам было бы очень сложно.
Я пыталась работать, где можно было недалеко от дома: в торговле, в любых киосках, начиная от пива, воды, напитков, конфет и заканчивая газетами, кондитерской, бакалеей. Где брали, там и работала.
В 2014-ом или 2015 году район, где мы живем, обстреливали. Сын был в Одессе, у него перед войной упало зрение. Возвращаться домой было практически нереально, сына перевезли в Одесскую область, где он продолжает жить.
Дочка жила на окраине Донецка, квартира у нее там была на девятом этаже, муж с утра до вечера был на работе. Обстрелы были бесконечными. Она с маленьким ребенком сидела дома. Когда магазин возле аэропорта разбили и ее муж остался без работы, они быстро собрали вещи, сели в машину и уехали в Ростов. Это было ближайшее место, куда они могли поехать. До сих пор квартира в Донецке стоит пустая.
Мужу моему 84 года, тоже очень сложно со здоровьем. Трудно сказать, как я живу и где живу. В основном живу в переездах. Если раньше мы могли проехать через блокпост, дальше на маршрутке, тогда было 10–12 часов до Одессы, и так тяжело, сложно и дорого, то сейчас 36–40, а может, и больше часов. Проблем выше крыши, а жить все равно нужно.
В тот период, когда обстреливали наш район, я работала на рынке, продавала яйца. Было такое, что обстрел громыхает вовсю, а нужно идти на работу. Я собралась, прислушалась – вроде тихо. Вышла. Только дошла до угла дома – опять обстрел, бегу назад.
На работе иногда обстреливали, осколки сыпались на тонкую крышу контейнера на рынке. Пробивало осколками эту крышу, а прилавки толстые такие, под гранит сделаны. Мы там место оборудовали и под эти прилавки прятались.
Вообще, я старалась лишний раз никуда не выходить. Была проблема с зубами, так мы пошли пешком в больницу на проспекте Панфилова. Это было страшно. Везде военные, вооруженные, а город вымер, город пустой.
Были моменты, когда у нас не было воды и света. Где-то в каких-то домах свет был, мы туда ходили заряжать телефоны. Воду нам подвозили машинами, и та вода была технической. Но хоть какая-то…
Продукты, что выдавал нам Ринат Ахметов, мы экономили, покупать особо не за что, питались тем, что было. У меня, слава Богу, были большие запасы всякого варенья, так что сахар был не проблема. Муку нам выдавали, макароны. Как-то особой нужды ходить что-то покупать не было.
На улицу выходили с опаской. Иногда приходилось в аптеку ездить. Я гипертоник, нужно было покупать лекарства от давления. Однажды вышла в аптеку, шла и автоматически смотрела: ага, тут небольшой бордюрчик, тут небольшой заборчик бетонный, если вдруг обстрел, будет куда падать.
При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:
Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/