Історія подана мовою оригіналy

Ольга сама воспитывает двух сыновей. Пока была работа, они жили в оккупации. А когда предприятие захватили враги, выехала с детьми в никуда, без денег, хотя ее и отговаривали 

Мне 32 года, у меня двое детей. Проживали мы в городе Днепрорудном Васильевского района. В мирное время работала на металлургическом заводе. 

Я на работу собиралась рано утром, когда были взрывы. Когда в первый раз я их услышала, то не поверила. Уже военное положение было объявлено, но я не смотрела телевизор и спокойно собиралась на работу. А когда уже доехала до рабочего места, увидела хаос и панику, только тогда осознала, что действительно что-то страшное происходит. 

Мы остались без работы и потеряли все, что у нас было. Вся жизнь перевернулась с ног на голову, и мы не знали, что делать дальше. Мне очень страшно за детей. Что с ними дальше будет? Как жизнь сложится? 

Я какое-то время находилась на оккупированной территории. Слышать, что такое война, и видеть ее своими глазами – это разные вещи. Для меня было шоком, когда в первый раз мы услышали выстрелы. Тогда ВСУ начали отбивать Васильевку. Потом был шок, когда рашисты пришли в город с автоматами, и я не знала, что делать. 

В своем родном доме стало, как будто в тюрьме. Ходишь по городу и боишься, потому что не знаешь, чего ожидать. Страдали в первую очередь мужчины, но всем было страшно. Я месяц прожила в оккупации и практически не выходила из дома. 

Когда мы только оказались в оккупации, то еще ходили на работу. Был какой-то заработок. А когда предприятие остановилось полностью, его захватили и другие люди стали руководить, мы выехали на подконтрольную территорию. Было таким счастьем увидеть украинских военных, наше государство, нашу Украину! Для меня это был праздник. 

Мы остались без денег. У меня двое детей, я не замужем. Пришлось выехать в чужой город, где у меня нет жилья и денег, чтобы полноценно обеспечить себя и детей. 

Я не осознавала, насколько все страшно и не знала, что происходит за чертой моего родного города, пока мы не выехали на трассу. Там были сгоревшие машины, разорванные снаряды, солдаты на блокпостах, которые мучили людей по несколько дней. Чтоб выехать, мы дня четыре простояли на трассе в очереди. Выезжали на двух машинах. Было жарко. У нас заканчивалась вода, еда. Люди оставались ожидать, а машина возвращалась в город, чтоб пополнить запасы продуктов, воды. 

Я ехала в никуда. Меня многие отговаривали из знакомых, которые там оставались. Говорили: «Тут тихо, не стреляют. Не надо никуда выезжать. Тут мы в своем доме. Оставайся. Переждем». Но потом они тоже выехали. 

Сейчас мы с детьми - в Запорожье. Это прифронтовой город, здесь тоже страшно и может быть всякое. Я для себя решила, что если чему-то суждено случиться, то оно случится, и нет смысла куда-то бежать. Я не знаю, что будет потом, в будущем. В оккупации я точно жить не буду. 

С работой очень проблематично. ВПЛ не везде хотят брать, а у меня еще и травма ноги, получила в Запорожье. 

Я в ответе за своих детей, до конца жизни буду их опекать и стараться уберечь. Со стрессом научилась справляться, но только внутри себя. Рано или поздно мне надо будет кому-то выговориться.

Хочу, чтоб война закончилась быстрее. Но я понимаю, что все не так просто. Наши ребята молодцы, защищают нас.

Не знаю, что будет дальше, потому что война многое поменяла: и друзей, и жизнь. Я хочу остаться работать на том предприятии, где работала раньше, и жить так, как жила до 24 февраля, но я понимаю, что такого уже не будет.