Історія подана мовою оригіналy

Ирина Валерьевна всю жизнь работает воспитателем в детском садике. Женщина вспоминает как была шокирована, когда весной 2014 года начались военные действия в Славянске, всячески помогала беженцам. А вскоре и сама оказалась вблизи от линии огня. Вместе с коллегами и друзьями старались поддерживать друг друга пережить непростое время.

С начала рабочей деятельности я работаю в детском саду воспитателем. Родителей уже нет. Мама умерла 2 года назад, а папа 14 лет назад. Есть у меня сын, ему 33 года. В прошлом году в январе я окончила магистратуру. Это специальное инклюзивное образование. Психолог и специальная инклюзия с детьми. Защитила магистерскую. У меня звание воспитатель-методист. Работаю с 1986 года.

До войны была спокойная, размеренная и стабильная жизнь. Никто никуда не бежал, не переживал, как-то было более или менее радостно. Не скажу, что сейчас она у меня совсем плохая. Сейчас вроде все стабильно, но у меня болеет сын, поэтому все мысли о нем. А так все нормально, хорошо.

Беспокойство было, конечно, когда начиналось в Славянске, мы переживали.

Беженцы ехали автобусами, машинами, босиком. Они останавливались и у нас в городе в общежитии. Мы туда приносили продукты, вещи, и мы тогда, конечно, были шокированы, удивлены, что в наше время такое может быть, пока не пришло к нам.

Когда уже начало падать и взрываться у нас, тогда, конечно, стало страшно.

В первый день войны убило нашего соседа через дорогу.

Это, конечно, было ужасно. Мы уезжали на 2 месяца зимой в первый год, потому что сын у меня больной. Мне пришлось с мамой и с ним уезжать. Он как раз сломал ногу, и мы уезжали в Скопянск к родственникам на 2 месяца. В марте мы вернулись домой и больше никуда не уезжали, все время находились здесь.

Было очень страшно. Взрывы были рядом. Возле садика взорвали котельную, стекла все попадали. Двухэтажное здание, мы собирали эти стекла, выбирали в траве все маленькие стеклышки. Взрывали и дома. Знакомых много погибло.

Мы прятались, и в бомбоубежище, и дома. Искали безопасное место, поддерживали друг друга. Было очень страшно, конечно.

В тот период была большая помощь от людей.

Нам помогал Фонд Рината Ахметова,

разные международные организации. Нам раздавали продукты, поддерживали. Это, конечно, было очень важно тогда, потому что магазины были закрыты, денег не хватало. Мы этому были очень рады. Помощь людей, молитва, потому что мы все время то молились, то причитали, то радовались. Люди друг друга подбадривали. Как-то выживали.

До этих событий мы спокойно передвигались. Рядом города Первомайск, Стаханов, Брянка. Мы выросли в этих городах. Ездили на рынок, в разные организации. С началом войны эти дороги для нас закрыты. Там остались наши друзья, знакомые. Можем общаться только по телефону.

В настоящее время более или менее спокойно, хотя все равно продолжаются взрывы, мы слышим их. Постоянно взрывается, бахает где-то рядом. Как-то не обращаешь на это сильно внимание, но если где-то близко, то тебя уже дергает, тряска начинается, нервничаешь. Ну, а так жизнь идет, все равно она уже другая чем была до войны.

За это время очень важна была гуманитарная помощь. Она нам помогала, потому что не работали садики, зарплаты платили, но в то же время денег не хватало. Нам помогали те продукты. Там и мука, и масло, и крупы были. Как-то мы были обеспечены этим и была уверенность в том, что тебя не бросили, о тебе помнят и помогают. Сыну помогали с лекарствами. Знаю, знакомым давали памперсы, простыни, если люди были лежачие. Знаю, что и коляску человеку привезли. Думаю, это тоже была большая поддержка.

Я постоянно по телевизору слышу о Фонде Рината Ахметова. Все время передают о помощи детям с операциями. К нам поступили машины скорой помощи, тоже помогли. Поэтому, мне кажется, что больше всего Фонд Рината Ахметова помогает.

О чем мечтаю? Ну, конечно, чтобы был мир у нас. Чтобы больше не было всего этого и о здоровье сына, чтобы все было хорошо. О стабильных зарплатах, чтобы хватало на коммунальные услуги, потому что мы получаем не очень много, а я одна с сыном-инвалидом.