Історія подана мовою оригіналy

Страшный рассказ жителя Мариуполя, который вместе с семьей чудом остался жив и смог уехать, в отличие от тех, кто уже никогда не сможет увидеть этот мир.

24 февраля. Холодно. Страшный грохот, взрывы. Началось! Ракета упала во двор. В соседнем доме вылетели стекла, машины побиты осколками, засыпаны землей и камнями. Шок.

Прячемся за стенами коридора подальше от окон. Стихло. Думаем, что это не может долго продолжаться. Новости твердят: максимум десять дней. Верим. Есть вода, свет, газ, связь. Жить можно. Запас еды есть на две недели. Десять дней переждем.

В микрорайоне Восточный - настоящий ад: постоянные обстрелы, люди бегут в центр. Первые десятки погибших.

День четвертый. Пропали связь, свет, газ, вода. Начинаем думать, как выжить. У жены и дочери истерика: «Папа, давай уедем». Но как? Обстрелы в нашем районе совсем рядом. Прячемся в подвале дома, в темноте при свечах. Холодно и сыро. Там человек 25. Душно. Дом трясет от снарядов. Они попадают в магазины, соседние дома.

Люди под обстрелами грабят магазины с едой. Трупы везде. Мертвых кладут в воронки под домами.

Холодно. Ветер. Сильный ветер. Мороз -10. Природа тоже объявила нам войну.

Обстрелы не прекращаются ни днем, ни ночью. Сердце колотится от этого грохота. Десять дней прошло. Становится все страшнее и страшнее. Что дальше?

Объявили зеленый коридор до Запорожья. Бегу в гараж за машиной, думаю: «Хоть бы уцелела!» Соседние гаражи завалило. Нам повезло. Берем самое необходимое и морскую свинку Кити. До Запорожья 250 км. В голове одна мысль: «Скоро вернемся!».

На выезде из города колонну обстреливают «Градами». Опять трупы, машины горят. Паника. Разворачиваемся. Хоть бы уцелеть!

Связи нет! Едем домой к старшей дочери,  это западный район города. У них пожар, нет окон и дверей. Переезжаем в одноэтажный район порта – поселок Моряков.

Через два дня город окружили. Мы опять оказались на передовой. Воронки от снарядов шириной в три метра, взрывы выворачивают деревья с корнями.

Прячемся в тесном подвале.15 человек стоят бок о бок. Двое трехлетних детей. Разрывы близко. У всех в глазах страх. Сил нет. Усталость. Страшная апатия.

Еду готовим на костре, пригибаясь, под свистом пуль и снарядов. Идут уличные бои. У зятя военные забирают машину. Еды хватило на неделю, никто не ожидал, что все так затянется.

Снаряд разорвался возле дома. Было слышно, как вылетели окна. Через минуту второй снаряд попадает уже в дом, в соседнюю комнату.

Страшный грохот, темно, треск, что-то валится. Горим! Все - на улицу! В темноте выносим все, что можно. Крыша может обвалиться в любой момент.

Бегу к машине. На капоте уже лежит огромная часть стены, пробую завести двигатель. Не получается. С крыши падают горящие обломки, воды нет. С ужасом смотрю, как загорелись колеса. Полная беспомощность... Это конец.

Кричу: «Вынесли Кити?» Ответ: «Нет». Дочка рыдает в ужасе. Одну побитую осколками машину удалось откатить от горящего дома. Огромное пламя, черный дым, ветер. Мороз пронизывает насквозь. Все молча смотрим, как догорает дом.

Оглушительная тишина. Понимаю: слава Богу, живы! Сгорело все: еда, вещи, одеяла. Что теперь? Дети не плачут.

Соседи дали комнату. Там температура +5 градусов. Все молчат, как будто ничего не произошло. В глазах – ужас и полное опустошение. Утром люди принесли крупу, макароны, одежду. Все сочувствуют.

В соседнем доме на воротах мелом написано: «В доме мертвая восьмилетняя Даша, дедушка и бабушка». В другом погибли мать и сын. И так весь район: через дом – или сгорели, или разрушены.

На улице появились трупы военных. Из города под обстрелами потянулась бесконечная вереница машин и людей. Старики и дети пешком, как муравьи, бегут от войны.

Гуманитарный конвой в город не пускают. В Мариуполе мародерство и голод, воды нет. Оставаться невозможно.

Решаем за два раза переехать в Бердянск и дальше – на Запорожье. Надеемся вернуться, когда закончится война.

Сотню километров до Бердянска преодолели за сутки. Дальше колонной автобусов двинулись на Запорожье. Ехали двое суток. Заметил: Ковидом никто не болеет. Война - лучшее лекарство.

Появилась связь. Увидели фото нашего дома и города, вернее - то, что от него осталось. Ужас!

Поняли, что возвращаться уже некуда. Там нет ничего. Жизнь замедлилась до предела. Хочется просто сидеть в тишине и смотреть на море, только оно осталось прежним. А мы - нет.

Сейчас жена и младшая дочь выехали в Германию. Я и семья старшей дочери арендуем жилье в сельской местности Черновицкой области. Работы нет. Я – художник. Сейчас пишу картины о войне. До войны у меня был магазин товаров для живописи и багетная мастерская. Все, что у меня осталось из прошлой жизни – ключи от машины, которая сгорела в результате взрыва.