Історію подано мовою оригіналу.

Согласно данным УВКБ ООН, по состоянию на 15 июля 2024 года, всего в мире насчитывается шесть с половиной миллионов украинцев, получивших статус защиты от войны. Сколько в их числе детей с инвалидностью – не может сказать никто. Тем не менее это одна из самых уязвимых социальных групп среди перемещенных лиц. Кроме помощи в адаптации, решения бытовых вопросов, поиска жилья и средств к существованию, родители и опекуны детей с особыми потребностями вынуждены обеспечивать их лечение и реабилитацию. Материал телеканала "Настоящее время".

Сыну Ольги Величко Дмитрию 11 лет. В Украине его диагноз звучал как "органическое повреждение головного мозга с проявлением аутистических черт и нарушением речи". В Польше – "расстройство аутистического спектра". В Польше семья живет с марта 2022 года.

До полномасштабного вторжения России в Украину Дмитрий посещал центр реабилитации в Одессе, который работал и как группа дневного пребывания – с 9 до 16 часов.

"До войны я держала в голове одну польскую школу, куда мы хотели бы попасть, – рассказывает Ольга. – Но тут нужно было где-то жить, платить за жилье, значит, где-то работать, потому что по-другому не вытянуть. Но так как мой ребенок постоянно болел простудными заболеваниями, я понимала, что это совсем не наш вариант".

Ольга Величко с сыном Дмитрием

Ольга Величко с сыном Дмитрием

В марте 2022 года Ольга с сыном выбирались из Одессы эвакуационным поездом. Знакомые пригласили ее какое-то время пожить у них во Львове. Но по прибытию на львовский вокзал женщина не смогла найти такси, чтобы доехать до их дома, зато обнаружила машину с красным крестом, на которой волонтеры перевозили мам с детьми в Польшу. "Я позвонила маме, она сказала: "Пробуйте, конечно, сейчас чем дальше – тем лучше", – рассказывает Ольга. Так было принято спонтанное решение ехать в другую страну.

Почти два с половиной года Ольга с сыном живут в городе Петркув-Трыбунальский.

"Тут достаточно много обычных школ, на мой взгляд, которые ребенок может посещать с тьютором, в зависимости от степени его особенности, и много также специализированных школ, – рассказывает Ольга. – Обязательная реабилитация немножко послабее по сравнению с Украиной, потому что ее очень долго ждать – полгода-год, тут очень большие очереди. И это может быть полчаса в день в течение двух недель – и все. Для наших детей этого слишком мало, им нужны такие занятия каждый день. Можно организовать частную реабилитацию, но это намного дороже, чем в Украине: например, одно занятие с логопедом может стоить 100 злотых ($25) в час".

Дмитрий попал в школу, рассчитанную на детей с РАС из Украины, и ему там очень нравится, говорит Ольга, хотя по началу он ходить туда не хотел.

За два с половиной года жизни в Польше Ольга рассматривала несколько вариантов релокации, но пока не решилась воспользоваться ни одним из них.

"Я мониторила, что другие страны дают детям с инвалидностью, рассматривала Германию, Бельгию и Норвегию. В Германии что хорошо – помогают с жильем и довольно высокое пособие. Но меня остановил рассказ моей знакомой о том, что ее ребенок ходит в школу всего на час в день, это совершенно ни о чем. Потом узнавала о Норвегии, очень много людей из Польши с детьми с аутизмом переехали туда и были довольны. Там дети ходят в обычную школу, но там максимальная толерантность, то есть ребенок на первом месте, и на скандалы, крики, истерики там не обращают внимание, и так их адаптируют. Что меня остановило – холодный климат, а мой сын и без этого не вылазит из простудных заболеваний. И отсутствие автомобиля, а там он просто необходим, – рассказывает Ольга Величко. – Конечно, если бы не война, мы бы не уехали. У нас в Украине все было достаточно неплохо".

Автор: Марина Балабан.

© Настоящее Время. Все права защищены