Історія подана мовою оригіналy

Юрию было тяжело уезжать из дома – там осталась вся жизнь: дом, родные люди, работа. Но оставаться в оккупации он не мог.

Мне 30 лет. Мама, отчим, бабушка – все остались в оккупации, я один выехал в Запорожье.

Я работал, и в первый день войны пролетели два истребителя. Мне позвонил брат и сказал, что над Мелитополем пролетело. Потом к нам подъехали танки, но их не пускали дней пять. Они стояли на подъезде к Днепрорудному, а потом зашли.

Когда оккупанты город захватили, их здесь стало очень много. Сложно было общаться с этими свинособаками, сложно было уехать из своего дома. Тяжело, что я не могу туда приехать.

Я инвалид, денег всегда не хватает, но еда есть. Мне 30 лет и я в состоянии позаботиться о себе сам. Дома еда тоже была: у нас там дача, все свое. Конечно, цены на все выросли.

Выезжать было очень сложно. В Васильевке на пропускном пункте до тысячи машин стояло, а в день могли пропускать до ста машин. Я просто подошел к солдату, показал ему ногу. Он говорит: «Сиди». А потом, когда поменялась смена, я подошел к другому солдату, и он пропустил. Так я и выехал. Я уехал в Запорожье, потому что у меня здесь родственников много.

Конечно, не хотелось уезжать, потому что дома все было. Но пришли все эти гады, и все остановилось. Я вообще шахтер, но работать на них не хочу.

У меня стресса не было, я стрессоустойчивый. Мне не страшно. Я все видел: возле меня взрывались ракеты - я не боюсь этого.

Сложно сказать, когда война закончится. Через год или два, наверное, и то вряд ли. Это же все деньги, бизнес. Так что пока они не договорятся, ничего не закончится.