Історію подано мовою оригіналу

Александр видел в окно, как россияне уничтожали его город. К счастью, сосед вывез его с семьей из горящего Мариуполя на своем микроавтобусе

Я жил в Мариуполе, в своем доме двухэтажном. Сейчас полдома разрушено, крыша тоже. Рядом церковь была - ее всю «под ноль» разбомбили россияне, наши «освободители». И только чудом мне удалось выехать – благодаря соседу, поскольку моя машина была в нерабочем состоянии. В марте я покинул Мариуполь и переселился в Днепр, снимаю квартиру. Благодарю, нам хорошая помощь поступает, и поддерживают нас. 

В первый день войны от разрывов отключился свет. Я съездил на машине продукты купить - хоть немножко, но удалось. Но опять-таки, где электроэнергии не было, магазины не работали, были закрыты. Заправить машину ни бензином, ни газом нигде нельзя было. И все это наступило буквально в течение нескольких дней. 

Мы жили не так далеко от аэропорта, а его за несколько дней заняли – и начался обстрел методический. На наших глазах рушились дома, горело все. Мы на второй этаж поднялись и из окна видели, как на параллельной улице шесть домов прямо на наших глазах запылали. 

В частном секторе горели дома. А мы стояли, смотрели и думали: через сколько минут и в наш дом попадет? Вот такая безрадостная картина.

Сосед мне предложил поехать вместе на его грузовом микроаобусе, поскольку у меня ни бензина, ни газа уже не было. Сначала поехали в Мангуш. Там блокпосты стояли, нас проверяли. У некоторых людей, особенно пожилых, машины ломались. Они перед нашим водителем чуть ли не на колени падали: «Заберите нас». Там холодина, -13, да еще и поле. Двоих мы кое-как вместили, хотя наш микроавтобус уже был забит людьми. Постоянно были блокпосты российские. 

Я нашего водителя знаю давно. Никогда он не позволит себе выпить лишнего, тем более - за рулем. Он же и чужих детей везет, и своих детей маленьких. И тут к нему подходит эта солдатня и начинает доставать: «Что у тебя с лицом? Почему у тебя такие глаза? Что с тобой такое?», и это очень часто происходило. 

Потом я уже узнал, что у них был такой обычай: к чему-нибудь придраться, а потом вывести тебя из колонны. Россияне таким образом вымогали деньги. 

Многие, конечно, терялись, когда их среди поля останавливали. Оккупанты у людей последние деньги забирали, а потом отпускали. Сначала мы поехали в Бердянск. Остановили наш автобусик на блокпосту, заставили всех мужчин]выйти. Был я, пожилой мужчина, наш водитель и сынишка с родителями ехал, 14 лет. Заставили нас выйти на обочине: «Раздевайтесь по пояс!» - и это при морозе 12 градусов. Но что мы можем поделать, если нам приказывают? Начинаем раздеваться. А я самый крайний стою, я уже в одной футболке остался. Я у него спрашиваю: «Что вы хотите увидеть?» – «Мы будем осматривать ваше тело».

А перед этим ходил слух, что они хотели ребят из полка «Азов» найти по наколкам. И я говорю: «Если вы наколки ищете, то в моем возрасте уже поздно их делать». Он на меня посмотрел и говорит: «Ну ладно, одевайся». Мне одному разрешил одеться и зайти в автобус. А остальных всех раздели и осмотрели. 

В Бердянске привезли нас в школу - там еще никого не было. Нормально встретили, разместили в классе на полу на матрацах. Помещение не отапливалось. Потом в течение дня выходили где-то что-то купить. Пробыли мы в Бердянске неделю. 

Ходили на рынок и видели, как солдатня эта русская отнимала машины. Вот так просто – увидят какую-то престижную марку, новую машину, и останавливают. Выгоняли водителя, невзирая ни на что, садились – и все, они боги. 

Мы еще и заболели. Потом уже с водителем выехали в Днепр. На окраине города, кажется, «Метро» было. Встретили нас там, очень хорошо все организовано было. Потом нас в Днепре разместили в церкви. Мы там несколько дней побыли, разболелись все трое: я, жена и сын. А потом наконец-то нашли квартиру через риэлтора, и сейчас живем в арендованной квартире.

Мне очень трудно об этом говорить, потому что я начинаю вспоминать все увиденное, улицы, покрытые трупами…

Сейчас мы не работаем. В основном, живем на помощь, которую получаем для внутренне перемещенных лиц. Еще по линии ООН была помощь, и пенсию мы получаем. Мне 76 лет, я стараюсь держать себя в тонусе: занимаюсь физзарядкой, по сей день хожу на спортивную площадку и поддерживаю себя в форме. 

С 1 октября начнется ленд-лиз. Посмотрим, насколько это будет эффективно. Если вся военная помощь будет в таком количестве, как заявлено, то я думаю… Точнее, я только могу с этим согласиться, а высказываются об этом аналитики. В общем, тогда наша победа будет в декабре или январе.