Історія подана мовою оригіналy

Переселенка уже дважды переживает разлуку с домом, а ее старшей дочери снова требуется помощь психологов – ребенок боится даже обычного грома

Сейчас опасно в каждом уголочке Украины, везде запускают ракеты. И куда ребенка отдавать учиться, если вечером ты ложишься – тихо, спокойно, а утром ты не понимаешь, что делать?

Вот такая первая ночь после начала войны была. Никто не мог спать – мы не знали, что и как, чего ждать, хотя мы весь 2014 год прожили в Донецке. Знаем, что это такое, знаем, как эти негодяи бьют по мирным целям.

Знаю, что такое снова стать бомжом без жилья, без работы во второй раз, приехать в чужой город, где уже куча переселенцев. Работы нет, за жилье берут огромные деньги… Спасибо, конечно, государству, что переселенческие повысили и хоть есть какая-то поддержка. Ринат Ахметов вот тормозки дает. Не думала я, что второй раз придется бежать. Мы в Донецке уже получали, я была тогда беременной, и каждый месяц мне давали тормозок. В этом году снова пришлось обращаться за помощью в Фонд Рината Ахметова. Я благодарна от души, этот человек восемь лет заботится обо всем Донбассе, он молодец, потому что и бабушки, и дедушки, и инвалиды получали помощь стабильно. Радует, что есть такие люди, которым небезразлична ситуация. Цены выросли, и за жилье заплатить надо, и пропитаться надо. И работы нет, но есть вера в будущее. Верю в наши ВСУ – мощная армия стала, молодцы ребята, я их уважаю сильно.

Теперь понимаешь, что снова ты никто и звать тебя никак, и надо начинать все сначала. А повергло меня больше всего в шок это то, что творилось в Буче. Сколько девчонок, сколько парней изуродованных и убитых… Это шок, просто волосы стоят дыбом.

Как можно издеваться над девчонкой, вырезать на коже у парня символику? Как это называется? Я всю жизнь разговаривала на русском языке, и меня за это никто не упрекнул, не уколол. А пришли, получается, какие-то люди и начали навязывать свои домыслы. Ты не знаешь, что будет завтра, что будет дальше…

Один мой брат сейчас находится за полторы тысячи километров от меня, второй – за три тысячи километров, дядька родной в Марьинке, не хочет выезжать из родной хаты, мать в Донецке. Все вместе виделись мы в последний раз, наверное, года два назад. Когда начался затяжной локдаун, когда закрыли все блокпосты, мы не смогли проехать в Донецк.

Я сейчас в Запорожье, приехала из Славянска. Меня работа долго держала на месте. А потом руководство 1 апреля сказало, что у нас полная эвакуация, поэтому второго числа пришлось собирать вещи. И третьего мы были уже в Запорожье. У нас есть легковой автомобиль. Мы сели в него и приехали. Нас выезжало три семьи одновременно двумя машинами. Взяли детей и документы и поехали.

С нами попугай приехал и бабушка 83 лет. Мы в свой адрес выслушали все, что она о нас думала. Ну представьте, старого человека, тем более тоже переселенку из Донецка опять куда-то везти… Мы ее только вывезли – и в Славянск прилетела ракета. Улицу Привокзальную посекло кассетными снарядами. Вы понимаете, мы только ее вывезли – и через неделю там случился инцидент. Хорошо, что на улице никого не было!

Сейчас прохожу стажировку в магазине, надо потрудиться, чтобы найти работу хотя бы какую-нибудь. Здесь у нас друзья, переселенцы из Донецка, уже пять лет живут. Они говорили, что тут более-менее спокойно, звали к ним. И мы поэтому поехали в Запорожье.

Да, очень тяжело пережить все. Мы со старшей дочерью занимались два года у психолога после 2014 года, а в 2022-м году все вернулось. У нас несколько дней был гром, то ребенок говорил: «Я лучше постою в туалете».

Как дальше быть – не знаю. Отвлекаемся от происходящего детьми, уроками – мы учимся. Я не знаю, как другие родители, а мне проще, когда мы делаем уроки, тесты. Еще я пошла на работу, там люди, общение на работе – очень сильно отвлекаешься.

Я хочу жить в Донецке. Очень хочу вернуться, жить в своем Донецке родном, украинском. Закончится война – все будет хорошо.