Історія подана мовою оригіналy

Раиса Петровна с мужем около пяти месяцев жили в Мариуполе под обстрелами. Им многое пришлось выдержать. Очень сильно пострадал дом их дочери, а соседский совсем разбит. Во время одного из прилетов мужа травмировало

Дети уехали сразу же, в конце февраля. Сначала переехали в центр Мариуполя, а когда начали сильно бомбить и появилась возможность покинуть город, совсем уехали. Выезжали на своей машине. Забрали внуков: десятилетнего мальчика и трехлетнюю девочку. Хотели с собой кошечек забрать, но пока собирались, те сбежали. Решили, что позже за ними вернутся, но начались сильные обстрелы, и возвращаться уже не было возможности. Одну кошечку мне удалось потом найти, а вторую - нет. 

Дети были и в Бердянске, и в Запорожье. Везде было холодно и голодно. Затем уехали к родственникам в Хмельницкую область. Там жили месяц, потом переехали в Ирпень. А мы переехали в частный дом младшей дочери, три года назад отремонтированный. Жили там месяц. Сначала было очень холодно, потому что отключили свет, газ, отопление. Спасал камин. Месяц не было воды. Хорошо, что были какие-то запасы и у них, и у нас. Мы из своей двухкомнатной квартиры туда перенесли, что было. Была мука и сухие дрожжи - мы из них на мангале пекли хлеб. Поначалу он не получался, пригорал, но все-таки был хлеб. Выжили кое-как. Были крупы и овощи. Варили все, что могли. Готовили вместе с соседями. А потом стали печь хлеб в камине. Он такой хороший получался, вкусный. 

Еще одни соседи сидели в подвале, очень боялись. У них сильный прилет был 4 марта. Снаряд попал в сарай, все сильно разрушил. Они пришли к нам, предложили дать продуктов взамен на тарелочку супа хотя бы раз в день. Конечно, мы им помогли. Наверное, больше недели подкармливали их. У меня не было растительного масла – они мне дали оливкового. Мы делились с ними хлебом, борщом. Так мы прожили до 22 марта. 

22 марта был сильный обстрел. Снаряд попал к нам в крышу мастерской, рядом с которой располагался гараж и летняя кухня. Все сгорело за 30-40 минут. Муж успел вынести только генератор, благодаря которому у нас все жители улицы заряжали телефоны, и детские велосипеды. А я была в таком шоке, что ничего не могла сделать. Настолько испугалась! Но ничего, пожар потушили.

В этот же день к соседям прилетела авиабомба и полностью разрушила их жилье.

Мой муж был на улице, а я только собралась идти в дом. Открывала коридорную дверь – и даже не поняла, что случилась, только успела вскрикнуть. Открыла глаза, а передо мной стоит серый туман, все сыплется. В дом зайти нельзя: туда залетели все окна и двери. Если бы я успела зайти во внутрь, то уже оттуда бы и не вышла. Во дворе тоже невозможно было пройти: крышу снесло, все вокруг было разрушено. Но я пошла. Возле сгоревшего гаража услышала чей-то стон. Оказалось, что на мужа доски полетели, его контузило. Я доски сняла с него, он повернулся ко мне лицом, а оно все в крови. Я так испугалась! Выбежала на улицу, начала звать на помощь. Молодые ребята прибежали, принесли воды, умыли его. 

После этого встал вопрос: «Куда идти ночевать?». Везде все разрушено. У нас был подвал со входом с улицы. Мы туда еле-еле забрались. Когда утром вышла на улицу и посмотрела на мужа, увидела, что у него вся правая сторона опухшая, большой синяк под глазом. Вот так сильно он ударился! 

Вместе с оставшимися на улице жильцами решили уходить. Все пошли к церкви, рядом с которой находился лагерь беженцев. Туда подъезжали автобусы, забирали собравшихся людей и увозили в сторону Новоазовска, в Таганрог. Многих, кто соглашался, вывозили в Россию. А мы пошли в свою двухкомнатную квартиру. Она расположена на четвертом этаже. Окон не было – натянули пленку. Температура в одной комнате была +3◦С, а в другой – +6. Пришлось укрываться двумя одеялами. Так еще месяц прожили. Еду готовили вместе с соседями на улице на самодельной печке. Затем начался сильный обстрел «Азовстали». И все самолеты мимо нас летали так низко, что казалось, будто в дом врежутся. Было очень страшно.  

Мы выжили. Как говорится, все тяготы войны пережили. Уехали в июле к детям в Ирпень. Знакомая уехала в Польшу, а оттуда – в Финляндию. Мы тяжело добирались, три дня ехали. Через Бердянск поехали в Запорожье, а оттуда на поезде – в Киев, где нас дети встретили. Когда мы приехали, начали по врачам ходить. У мужа были проблемы с глазами. Он же правой стороной ударился, поэтому правым глазом совсем перестал видеть. У него еще и ухо при падении повредилось. Мужу сделали операцию на глазу. С деньгами нам очень помогли. В Запорожье пособие выдали. Когда сюда приехали, получили пенсию. Также оформились как внутренне перемещенные лица, теперь каждый месяц денежную и гуманитарную помощь получаем. Так что держимся. 

Мы здесь уже четвертый месяц живем. Вспоминаю, в Мариуполе мы жили в Левобережном районе, на улице Межевой. Так было жутко, когда окна закрывали и видели, как люди шли к церкви вниз. Мне так больно было на это смотреть! Даже в инвалидных креслах люди ехали, мамы деток в колясках везли, кто на велосипеде ехал, бабушки с палочками шли.  Надеюсь, что им удалось спастись. Как это было больно и как больно об этом сейчас вспоминать… 

Очень хочется вернуться домой. Там уже начали потихоньку окна ставить. Ждем, когда можно будет вернуться.