Історію подано мовою оригіналу

Дмитрий надеялся, что его город вот-вот освободят, но на всякий случай собрал тревожный чемодан и заправил машину. Решающий момент наступил, когда Дмитрий на улице попал под минометный обстрел

24 февраля я проснулся и понял, что какая-то дичь происходит, и всему наступил капец. Работа резко прекратилась в этот же день, и я понял, что надо собирать вещи, тревожный чемодан. Думал, что делать дальше. 

С едой были проблемы, так как то, чем я питался, резко исчезло из магазинов. В супермаркете все закончилось, были только непонятные какие-то продукты. Я там еще две-три недели просидел, но уже становилось громко и магазины все стали закрываться, потому что торговать было нечем. И я решил уехать оттуда. 

Шокировали мины, летящие над головой, когда по улице идешь. Тогда все прохожие начинают прижиматься к домам. После этого я понял, что делать мне там нечего. 

В дороге трудностей не было. Они были в тот день, когда все это началось. Надо было заправить машину, и я объездил половину Северодонецка. 

Только на третьей или четвертой заправке нашел солярку. Заправил полный бак и больше не трогал машину, потому что на ней надо было уезжать. 

Думал, что еду на две-три недельки, но оказалось… В общем, я уже третий год тут. Уехал примерно 10 марта, потому что там стало невыносимо. С собой забрал волнистого попугайчика.

Раньше я был частным предпринимателем – со своим бизнесом, с недвижимостью. А теперь, я так понял, с апреля или даже с марта я нашему государству стал не нужен. Меня лишили даже маленьких выплат. Я сейчас временно работаю на полставки, а больше не могу, так как не работают садики и не с кем ребенка оставлять. Принятие алкоголя в небольших дозах сглаживает всю происходящую дичь. 

Честно говоря, я не вижу перспектив для перемен в лучшую сторону. По крайней мере – на данный момент. В прошлом году я еще на что-то надеялся, когда к моему городу подошли оккупанты и встали за десять километров. Но они там уже второй год стоят, а надежды были на то, что нас освободят. И, находясь здесь, я понимаю, что все очень плохо…