Історія подана мовою оригіналy

Всю жизнь я прожила в Мариуполе. Когда началась война, со мной были трое несовершеннолетних внучек. Во время обстрелов из окон вылетали стекла и летели по всей квартире. Мне было страшно, но не за себя, а за девочек. Спасибо моей старшей внучке: они с мужем под бомбежками вывезли нас в село Урзуф, и там мы пробыли дней десять. Люди там отнеслись к нам очень хорошо; там мы сняли времяночку и жили. Но было очень страшно, потому что везде ходили военные с пометками «Z», ездили на машинах, и я не разрешала девочкам даже выходить на улицу.

Зять пришел, и сказал, что нам нужно оттуда уезжать: он молодой, призывного возраста, у него ребенок трехлетний. Мы с трудом выехали в Бердянск, потом из Бердянска каким-то микроавтобусом, а дальше шли пешком – люди, которые шли с нами, бросали вещи, потому что идти было очень далеко. Дальше нас посадили в автобусы и мы очень долго ехали. Потом под селом Васильевка нас окружили и не выпускали; привозили правда хлеб и воду – вода была плохая, но мы пили и детям давали, потому что это дети, и им нужно пить. Нам не хватало, но моя девятилетняя внучка – она у меня шустренькая – успевала бегать и узнавать, где дают хлеб.

Все, что у нас было, – хлеб и вода. Лекарств не было никаких, но у меня были с собой таблетки при высоком давлении, которые я делила на части. 

Потом, видимо, поступило какое-то разрешение, и нам разрешили выехать. Мы доехали до Запорожья, а там я села на автобус и приехала в Хмельницкую область, где сейчас и нахожусь со своими детками. Когда я выезжала, родители девочек были в другой квартире, и мне не выдали никакой материальной помощи, потому что я бабушка. Сын не захотел ехать в Россию, а в Украину его не выпустили, поэтому он остался в Мариуполе. Он делает ремонт в моей квартире, которая пострадала, но не настолько.

Я не могу иначе решить проблему, кроме как оформить опекунство над девочками, но без лишения отца родительских прав, потому что он хороший папа, заботится о них. Без права на опеку я не могу даже встать в очередь на квартиру. У старшей внучки резко упало зрение – до минус пяти. Она, правда, больше учится дома, и учителя к ней хорошо относятся. Я благодарна людям, которые нас так хорошо принимают.

Я думала, что будет, как в 2014-м году, и их быстро остановят. Пусть даже так и не произошло, но мне все равно хочется, чтобы этот год был последним в войне.