Історія подана мовою оригіналy

Самым обидным для Ярослава было то, что он не мог никак помочь своим родным в Мариуполе. Мама с младшим братом выехали вовремя, а вот отцу с сильным ранением пришлось вынести тяжкие испытания

Мне 19 лет. До войны я проживал в Мариуполе, иногда - в Киеве. Первый день войны я встретил в Киеве в общежитии. Проснулся от звуков сирены и услышал взрывы глухие. Мониторил новости - хотелось найти хоть какую-то информацию, чтобы объяснить себе, что происходит.

Самая большая трудность – невозможность помочь родственникам, которые остались в Мариуполе. На тот момент ни одна почта уже не работала. В Мариуполе остался мой отец. Люди там находились в убежищах, и я хотел им отправить, например, газовые баллоны, но это было невозможно. Еще большая трудность – это неизвестность, когда долго не можешь связаться с родными. 

Моя мама с младшим братом сразу выехали, а отец не смог. Прилетел снаряд в квартиру и сильно ранил его. Оккупанты вывезли отца в единственную больницу, которая работала в городе. Ему вытащили один из многочисленных осколков и оставили там, а он решил вернуться. 

По дороге домой его увидели оккупанты и приняли за раненого танкиста. Избили и увезли в какой-то пункт, где выясняли, кто он такой. Когда поняли, что отец не военный, то просто оставили его. 

Он лежал в больнице на свободной койке, где нашлось место. Потом пошел через блокпосты, и попал в фильтрационный лагерь. Там посмотрели на его ранения и отправили в Таганрог. Он хотел к нашим бабушкам и дедушкам в Донецк, но ему сказали, что с такими ранениями вряд ли это получится, потому что очень длительный процесс проверки документов. Он может просто не дожить. Так что его отправили в какой-то медицинский центр, где ему оказали помощь. Там ему предлагали работу и жилье, но он не захотел. Уехал в Прибалтику. Мама с братом сейчас живут в городе Днепре, с ними все хорошо. 

Мы узнали, что отца ранило, когда он помогал соседям тушить квартиру, Но связаться с ним не было возможности. Мы просто знали, что его увезли. Но куда? 

Потом он рассказывал, что, когда шел через российские блокпосты, у него отобрали даже шнурки и какие-то мелкие купюры. 

У отца была контузия и эпилепсия. И когда его отправили в медицинский пункт, то ему сложно было разговаривать с оккупантами, потому что они были агрессивными. Но потом он прошел реабилитацию, уже все хорошо.

После того, что произошло, я теперь трижды подумаю перед тем, как приобрести недвижимость, если у меня будет такая возможность. Сейчас постоянно что-то из продуктов оставляю – на всякий случай. А еще – газовый баллон с маленькой печкой и медикаменты. 

Чем раньше закончится война, тем лучше. У нас много людей, которые пережили интеграцию в другое общество. Они все хотят домой. 

Сейчас я учусь. Мне хотелось бы получить образование и помочь стране в восстановлении – в энергетическом плане. А еще – помочь людям отстраивать дома.