Історія подана мовою оригіналy

Вера Степановна до середины марта находилась в Мариуполе. Она очень волновалась за сына, который дважды попадал под обстрел. Также Вера Степановна переживает за племянника, о котором с конца марта нет никаких вестей 

Мне 75 лет. Муж умер два года назад. У меня есть сын и невестка. Я с ними выехала 16 марта из Мариуполя. 

Я политической жизнью не сильно интересовалась. Всегда верила в дружбу украинского и российского народа. Поэтому война стала для меня шоком. Я думала, что этот ужас быстро закончится. Но сын убедил, что в ближайшее время ничего хорошего не будет. Так я и согласилась выехать. Ехали на своем автомобиле в колонне, подолгу стояли на пропускных пунктах. Слава Богу, нигде не попали под обстрел, только вдали слышали звуки взрывов. Нас было пятеро в машине и два кота. Мы направлялись в Киев, но в тот день его обстреливали. Сын все равно поехал, а я осталась на Черкащине. Побыла дней двадцать и переехала в Софиевскую Борщаговку.  

23 марта пропал мой племянник. Мы не можем его найти ни среди живых, ни среди мертвых. Ему 38 лет, он женат.

Ребенок плачет постоянно, когда вспоминает папу.

В Мариуполе было два ужасных для меня события. Оба связаны с переживаниями о сыне. Однажды он решил помочь двум старичкам, которым нужно было куда добраться. Повез на своей машине как раз во время артобстрела. Он долго не возвращался. Я бегала по пустой комнате и кричала. Когда вернулся, сказал, что осколок пробил колесо, поэтому он так задержался. Во второй раз пошел к колодцу за водой – и снова начался обстрел. Вернулся без воды и рассказал, что рядом с ним осколками от снаряда разорвало мужчину, а он сам спрятался в какой-то ложбинке. Тогда я тоже плакала и молила Бога, чтобы сын вернулся живым и здоровым. 

Тем не менее я хочу возвратиться в Мариуполь. У меня здесь ничего нет: ни запасов, ни денег. А там остался дом – мое пристанище. Он немножко поврежден, но это нестрашно. Мой муж там похоронен. Здесь на душе неспокойно и грустно.