Історію подано мовою оригіналу

Когда дом Елены пострадал от бомбежки, они с мужем выехали последней Мариупольской колонной. У них не было шанса забрать дочь, поэтому ее пришлось долго искать 

Начало войны было кошмарным. Ничего хорошего в том, чтобы прятаться от обстрелов по подвалам. Жизнь тяжелая была и сложная. Люди голодали. Нас случайно вывез волонтер. В Одессе я нахожусь с сентября 2023 года. 

В Мариуполе оставалась семья, которая поддерживала, к которым можно было обратиться. 

Связи не было. Случайно я на родителей вышла, и они рады, что я нашлась, - они очень переживали. 

Наш дом пострадал 8 марта при бомбежке: не осталось ни стекол, ни дверей. Жили мы с мужем при минус 11 на полу и всем, что было, какие матрасы, одеяла - всем этим укрывались. Дочка находилась в городе на квартире своей. 

Мы жили в сельской местности, но относились к Мангушу. Наше село Покровское в первую очередь пострадало. Супруг пытался в город выехать за дочкой, но ему сказали: «Куда ты едешь? Там уже ни домов, ничего нет, и ничего ты не найдешь». Мы уже вскакивали в машину, потому что была последняя колонна, и мы выехали. 

В Токмаке нас пригрели волонтеры, потом в Запорожье поехали. В Васильевке был мост разбитый. Перед нами колонна прошла нормально, а мы попали под обстрел. Когда мы приехали в Запорожье, увидели машины разбитые. Удивились, как приехала одна семья: от машины остались одни колеса, двигатель и сидение - так они ехали. 

Может, были в нашей колонне жертвы, но мы с мужем не знали. Мы присоединились к людям, которые дорогу знали, как можно через Днепр ехать. Мы 19 марта выехали, а где-то в сентябре 2022 нам позвонил с польского номера, и женщина сказала: «Ваша дочь жива». Мы пытались позвонить по этому телефону, а связи не было. 

Потом нашу дочь разыскали, и мы попросили доставить ее как-нибудь. Она инвалид детства второй группы. 

В сентябре 2022 года ее доставили в Киев, и мы приехали туда, чтоб ее забрать. От человека, который ее сопровождал, узнали, что она первое время жила в обществе инвалидов, потому что ее квартира сгорела и документы сгорели. У нее оставалось удостоверение пенсионное. Я ей всегда говорила, что этот документ нужно беречь, как зеницу ока, и с собой носить. А паспорт потерялся, она не помнит, куда делся. Она там находилась месяц на содержании общества инвалидов, а потом одна женщина ее приютила. Дочь после инсульта, эта женщина помогала ей укол сделать, она  медик. 

Потом другие люди, семей восемь, по месяцу содержали и кормили нашу дочь. В последней семье, где она жила, дочь первый раз увидела фрукты, зелень, овощи. У тих людей своя дача была, и она им на даче помогала: ведрами воду носила, а у нее проблемы с тазобедренными суставами. Сейчас она ходить не может, все воспалилось. Мы теперь по МСЭК ходим, потому что ей спецобувь нужна.