Історія подана мовою оригіналy

Елена Владимировна не выдерживала обстрелов Гуляйполя и уговорила мужа выехать. Несмотря на то, что от ее родного города уже почти ничего не осталось, она мечтает вернуться и восстанавливать его

Мне 68 лет. Мы проживали в Гуляйполе. Со 2 марта у нас в городе отключили электроснабжение, поэтому ни света, ни других коммунальных благ не было. Начались обстрелы ежедневные. Это было страшно. 

Мы с мужем переболели коронавирусом, потому что прятались и ночевали в подвалах. Люди там ночуют до сих пор. Приходилось воду носить и за гуманитаркой ходить под обстрелами, но, как ни странно, ко всему привыкаешь. Я думаю, в экстремальных ситуациях Бог нам дает силы, чтобы справиться.

Когда начали стрелять по центру города, и на наших глазах дома превращались в пепел, мы решили выехать, потому что очень было тяжело: у меня нервы уже не выдерживали.

Я убирала у себя в пристройке, и буквально минут через десять после того, как я оттуда вышла, к нам прилетело. Тогда и муж понял, насколько это опасно.

Недавно ездила домой за вещами. На город было невозможно смотреть: все, что было дорогим, родным, разрушено. Там практически ничего не осталось. На многих домах нет крыш. Трубы перебивали и раньше, но газовщики как-то устраняли неполадки, а с середины мая люди остались вообще без газа.

Готовят на кирпичах, ставят треноги. Начали появляться газовые баллоны, хотя их заправлять дорого. Их ставят в квартирах и подвалах. Это небезопасно, но питаться-то людям нужно. 

А сколько там бедных животных! Это ходячие скелеты. Смотреть жутко. В нашем дворе остались в основном пожилые люди. Многие возвращаются, потому что платить за квартиру очень дорого. Они подкармливают этих животных, а те буквально бегут, как только на улице появляется человек, в надежде, что им дадут еды.

Многие, кто сейчас там остается, герои. Когда мы находились дома, еще было не так много авиации, а сейчас летают вертолеты, сбрасывают авиабомбы. Разбили наш новый культурно-спортивный комплекс, огромный дом быта. Это были огромные капитальные строения. По сути, у нас целых зданий уже не осталось. Но стоит памятник батьке Махно, обложенный мешками. Люди из частных домов возвращаются убирать огороды.

Мужа одной знакомой на куски разорвало, а через неделю – отца разорвало на части на огороде. Во время обстрелов используют кассетные снаряды и фосфорные бомбы. Это просто жутко. Там деревья стоят обугленные.

Мы сейчас в Запорожье, тут люди совершено не реагируют на сигналы тревоги, ходят спокойно. Мы поначалу были в шоке: почему они не понимают опасности, которая им грозит каждую минуту? Да и слава Богу, что люди, живущие здесь, понятия не имеют, что такое обстрелы! Когда мы сюда приехали, я месяц не могла отойти, постоянно подпрыгивала от резких стуков. Это же все на психике отражается.

Мы держимся только благодаря надежде на победу. Я мечтаю вернуться в родной город. Готова улицы мести, кирпичи убирать, новые растения выращивать – только бы вернуться. Хочется увидеть спокойствие, мир, улыбки людей. И не слышать этих страшных звуков. 

Я понимаю, что на это могут уйти годы, но хочется хотя бы тишины и спокойствия, чтоб ночами спокойно спать, а днем безопасно ходить по улицам. Дай Бог, чтобы наши ребята их прогнали и все восстановилось!