Історія подана мовою оригіналy

Месяц войны Александр Васильевич вместе с родными и знакомыми провел в подвалах оккупированного Мариуполя. Из одного из них ему и его близким чудом удалось выбраться во время пожара, а соседи погибли под завалами

Моя семья состоит из трех человек: двух пенсионеров и одного инвалида. В Мариуполе мы жили в молодежном жилищном комплексе. У нас была очень хорошая квартира. Сейчас этот комплекс частично разрушен. Сначала мы прятались в доме нашего знакомого, потому что он жил ближе к центру, где, как нам казалось, было спокойнее. Но после того, как его квартира пострадала, мы вынуждены были перейти в свою. Наш жилищный комплекс располагался как раз на выезде на Запорожскую трассу, где шли горячие бои. Когда мы вернулись, он уже был обгоревший и полуразрушенный. Все его жильцы – тридцать человек, среди которых были и дети – находились в подвале. Нам тоже пришлось там оборудовать себе местечко. Воды не было.

А однажды мы чуть не сгорели, потому что загорелся верх дома. Нам чудом удалось выбраться и переместиться в соседний подвал.

В Мариуполе шокировало все. Особенно то, что не выпускали из города и не предоставляли «зеленые коридоры». Люди хотели уехать, а сделать это было невозможно. Самый большой шок – бомбежки мирного населения. Особенно пугала авиация. Во время бомбардировок даже фундаментные блоки в доме дрожали. На наших глазах соседей засыпало в подвале. Когда я ходил в другие кварталы за водой и дровами, видел разрушения. К этому нельзя привыкнуть.

25 марта мы выбрались из Мариуполя. Выехали на побитой машине соседа. Еще взяли с собой соседа с синдромом Дауна – инвалида второй группы, который не слышит и не разговаривает. До этого мы с ним даже не были знакомы, просто знали, что он одинокий. Выезжали вместе с жильцами из нашего комплекса, колонной из пяти автомобилей. Проехали 24 вражеских блокпоста. Сложнее всего было пересекать Васильевку. Ехали ночью без света, дорога плохая была. Тем не менее мы даже колесо не пробили и сами остались невредимы. Соседи разъехались и по Украине, и по Европе, но мы все равно общаемся, интересуемся, кто как устроился. 

Сразу судьба нас забросила в Запорожскую область, в Вольнянск. Там нас очень хорошо приняли мои друзья, с которыми я 50 лет назад служил на границе. Но затем там тоже стало неспокойно, и мы вынуждены были уехать дальше. Моя супруга болезненно реагирует на взрывы и обстрелы. Она еще после 2015 года не может отойти. Тогда мы потеряли жилье в селе Широкино Донецкой области.

Уехали в Кропивницкий. Хотели остановиться у родственников, но они к этому времени выехали в Киев. Мы побыли в переселенном пункте, а затем нам любезно предоставили жилье в Новгородке, что возле Кропивницкого, где мы сейчас и проживаем. Сняли квартиру, а она оказалась сырая. Инвалид, которого мы спасли, живет с нами. Мы четыре месяца пытались оформить ему справку об инвалидности, чтобы получать хотя бы какую-то помощь по уходу.  Первичные документы погорели, а в электронную базу он не был внесен. Только в декабре удалось оформить.

Когда мы выехали, еще какое-то время по привычке ложились спать, не раздеваясь. Находились в напряжении. Каждую ночь готовы были куда-то бежать.

Вообще война шокирует. Мне семьдесят лет, я пережил Широкинскую трагедию, а теперь стал свидетелем того, как Мариуполь стерли с лица земли.

Несмотря на то, что перенесли такие трудности, мне кажется, мы не потеряли человеческое лицо. Смогли помочь этому одинокому 65-летнему человеку с синдромом Дауна. Опекаем его, как можем. 

Мечтаем о мире и возвращении домой. Квартира наша наполовину выгорела, наполовину разрушена и полностью разграблена, но мы ее восстановим. Тяжело будет, но постараемся. Хочется победы, мира и возвращения домой.