Історію подано мовою оригіналу

Галина настояла на выезде с Луганщины, когда ее сын после обстрела перестал разговаривать

До войны жили мы нормально, так как там у нас шахтный городок. На шахтах давали раз в три месяца зарплату, так как шахты государственные. Зато жили мы в своем доме, был свой двор, свой огород, и мы, в принципе, ни в чем не нуждались. Сейчас намного тяжелей, конечно, хочется домой. Я понимаю, что мы туда вряд ли уже попадем, но дом очень жалко. Осталось все в доме. Но мы даже не знаем, что там у нас с домом.

У нас часто были вдалеке взрывы, мы слышали это на протяжении всех восьми лет, с 2014 года еще. Мы привыкли к этому, но мы жили при Украине все это время. Когда я мужу сказала, что начинается война, он ответил: «Ну что ты? Постреляют, как обычно, и все». Да нет, не постреляли, а полетели ракеты сразу. По аэропортам полетели, по Северодонецку и так далее. Страшно стало. Как-то очень страшно, в основном, за жизнь детей. Уже за себя мы не так боимся, как за своих детей, которые в жизни толком ничего не видели. 

Это немыслимо. У нас не было продыху, чтобы выйти в магазин даже купить хлеба. Мы раз вышли и пожалели об этом, потому что ребенок остался в квартире, а мы с кумой пошли и попали как раз под обстрел. Муж побежал домой собаку покормить, потому что мы находились у кумовей в квартире. Мне было страшно дома находиться одной, когда муж на работе. У нас же еще шахтеры на работу ходили, шахту поддерживали.

После того обстрела мы прибежали домой, а ребенок перестал разговаривать. Я ему говорю: «Сынок, будешь кушать?» А он головой мне машет: «Нет». Пока мы не выехали оттуда. 

Муж хотел еще переждать: а вдруг закончится. Благо, что я настояла, и мы уехали. Мы выехали 7 марта, когда уже в принципе терпеть было тяжело. Уже аптеки у нас не работали, а мне требуются лекарства. 

Приехали в Днепр, и стало как-то не так страшно, хоть тут и сирены. У нас же не было сирен, никто там ничего не предупреждал - у нас просто летят снаряды, и все. «Бубух, бубух», - и это беспрестанно. Мы из коридора в квартире никуда не могли выйти. Поесть, и то - мелкими перебежками туда-сюда. Это все очень тяжело и очень страшно. Хочется, чтобы быстрей закончилось это все 

Я благодарна то что нас не забывают. Наша громада помогает, и так помогают волонтеры, спасибо им огромное. 

Я хочу, чтобы мой город был, как и раньше, украинским. У меня мечта одна: вернуться домой.