Історію подано мовою оригіналу

Во время войны в Славянске стало очень тяжело жить не только из-за обстрелов, но и из-за отсутствия работы. А без гуманитарки у людей дела совсем плохие, потому что нельзя даже сходить за грибами или на рыбалку, ведь окрестности города заминированы

Пока не было войны, я учился на плиточника-облицовщика. Получил четвертый разряд в начале войны. Мог устроиться на работу и работать нормально. Когда началась война, работы не стало, денег тоже. Еды у меня сейчас мало. У меня трое собак и три кота, их надо кормить. 

Нет света, газа и воды. Отец – инвалид, у него есть группа. До войны можно было подрабатывать, а сейчас никуда не пойдешь, потому что комендантский час. Мне надо было в комендантский час ездить к отцу в Былбасовку из центра города. Когда стреляют – это неприятно. 

Друг позвал меня помочь забрать гуманитарку из Краматорска, привезти в Славянск и раздать детям из тех семей, которые приехали. 

Там метров за 200-300 от нас попал снаряд, и на моих глазах разорвало женщину с ребенком. 

Мы забрали гуманитарку и здесь, в Славянске, раздали. Я во время войны помогал людям, раздавал гуманитарку. Сейчас в Славянске ее уже не раздают. Бабушкам и дедушкам, моим соседям, нечего есть. Работы нет, задерживают зарплату. 

Идешь домой, а там нечего кушать, холодно. У меня две недели не было света дома, и я готовил на костре еду, когда давали гуманитарку. Сейчас уже более трех месяцев не дают гуманитарку, и я сегодня и вчера звонил волонтерам, а они говорят, что у них пока нет ничего и дать ничего не могут. Сейчас у меня две пачки крупы лежит – на завтра и на послезавтра, если этого хватит на два дня. Мне же надо и собак кормить. Щенки были, уже подросли. 

У меня был пожар в начале войны. Мне алкаши подпалили дом с сараем. Дом успели потушить, он не сильно, но пострадал, а сарай сгорел полностью, и дрова подгорели. Мародеры таскают дрова, когда меня дома нет. А я езжу и всех собак, всех котов, которых вижу на улице, обязательно подкармливаю, потому что мне животных очень жалко. А щенков забираю к себе и подкармливаю. 

Идет зима, а у меня отрезаны газ и вода в том доме, где я нахожусь, поэтому полностью завишу от света. За водой хожу с 30-литровой баклажкой на Школьную улицу - от меня это километр туда и обратно. Раза два схожу – и больше не могу идти. Я переболел коронавирусом, и у меня состояние стрессовое. Эти взрывы пугают меня. 

У нас в один дом попало, и я как раз при этом присутствовал. Там была семья, и отцу оторвало руки, ноги, голову разнесло на кусочки. 

Двое детей остались без родителей. Старший брат попал в больницу, у него пять осколков в теле. А младшую, трехлетнюю, даже не знаю, куда отправили. Мать их задавило углом от дома. Скорая ехала очень долго, где-то час. А потом они калитку взломали, чтобы зайти. 

Я по характеру добрый и мягкий. Всем стараюсь помогать и со всеми стараюсь дружить. Иногда приходится идти под церковь и у людей просить, чтобы просто дали кусок хлеба. Никто ничем не помогает. 

Двое моих братьев выехали в Черновцы. Младший брат живет в Былбасовке - ему там дом оставили, чтобы он присматривал, и отец в Былбасовке. Во время войны отец попросил, чтобы свет подключили, потому что зима идет. Дров ему никто не нарубит, кроме нас. Дрова сейчас очень тяжело найти. Даже за грибами не сходишь, потому что в лесу военные сидят. Страшно идти даже рыбу половить или грибов насобирать. Мы то противотанковые, то противопехотные мины находим. Огораживаем их, как можем, и звоним. 

В Славянске каждому человеку тяжело. Всем тяжело. Особенно тем семьям, которым звонят и говорят, что их муж умер или брат.