Історія подана мовою оригіналy

Нервные потрясения первых месяцев войны не прошли бесследно для Елены Ивановны и ее семьи. За похоронами и болезнями им было некогда даже обращаться за помощью к благотворительным фондам.

В первый день войны нас начали бомбить с самолетов. Бомбили сильно, было страшно. У меня еще жила мама 90 летняя. Это было, конечно, ужасно. И деваться от такого некуда.

Прятались там, где меньше окон. На пол что-нибудь стелили и лежали там, на полу. С четырех-пяти часов вечера начиналось - и до четырех-пяти утра. С лета 2014 и до февраля 2015 года это продолжалось. А потом уже немного потише стало. 

У меня мама болела сильно - в таком возрасте у нее с головой не все в порядке было. Я два года не могла от нее отойти никуда. Потом похороны, после мне операцию сделали, муж перенес обширный инфаркт - все одно к одному. Мы, фактически, никуда из дома не выходили, и ни на какую помощь документы не подавали. Что на огороде вырастим – то и наше. 

Года два назад какой-то фонд нам с мужем дал по 1900 грн, мы и этому рады. Это поддержка - хотя бы заплатить за что-то, или купить лекарства, или покушать. 

Наш сын никуда отсюда не выехал, но работы у нас здесь нет, а у него детки, он тоже работает в огороде бесконечно. Лишь бы выжить, и все. 

Безопасности мы и сейчас не ощущаем. Как только выстрелы где-то слышим - сразу и настроение падает, и начинает дрожать все тело. Потому что то, что мы видели, это было страшно.

Мы мечтаем, чтобы не было войны. Чтобы не было стрельбы, чтобы как-то все успокоилось, чтобы был только мир. Раз уж мы это перенесли, хотим только мира и спокойствия, чтобы наши дети и внуки хоть что-то увидели.