Історія подана мовою оригіналy

Ирина Сергеевна с родителями и ребенком прожила два месяца в оккупации в селе под Мариуполем. Рашисты не пропускали гуманитарную помощь к мирным жителям, а артустановки ставили прямо в огородах

Мне 25 лет, у меня есть ребенок, мама, свекровь, папа, и муж, который сейчас воюет.

Мы жили возле воинской части, недалеко от центра города. В первый день выехали в село Шевченко под Володарском, но нас там все настигло. Потом мы забрали к себе родителей и там около двух месяцев жили. 

Связь у нас отключили еще в конце февраля. Мы думали, что это что-то временное - мы не знали, что происходит в стране. Это было очень страшно и сложно.

Очень было страшно, когда прямо в огороде стояли гаубицы. Дом просто ходил ходуном. Потом мы переезжали в другие села, но там тоже было много военных, мы проходили фильтрации, нас раздевали. Это было ужасно.

Шокировало, когда оккупанты в Володарске сделали свой штаб, и туда много людей пешком на фильтрацию приходили. Были женщины просто в халатах и в тапках. На это было ужасно смотреть, было очень страшно.

В Мариуполе ничего не было. Приходила гуманитарная помощь, я помню даже как от Фонда Рината Ахметова привозили помощь, а рашисты ее просто не пропускали, не давали людям. Мы столкнулись со всем этим. Там не было ничего.

Были не согласованные коридоры, и машины расстреливали. А потом согласовали коридор, и мы решили выехать. Мы проехали 20 блокпостов. Там были не русские, а какие-то чеченцы. Смотрели сумки, все пересматривали, задавали провокационные вопросы. Было очень страшно на этих блокпостах, но мы проехали весь этот ужас.

Мы в Черновцах. Нас сюда позвали друзья, когда мы вышли на связь. Сначала мы жили в селе под Черновцами, а потом нашли работу и переехали в город.

Я не хочу ничего загадывать. Мы под Мариуполем сидели в ожидании, что война закончится. А сейчас я даже не думаю об этом. Хочется, чтоб побыстрее все это закончилось, но загадывать ничего не хочу.