Історія подана мовою оригіналy

Юрий Ильич вместе с супругой и детьми все сильные обстрелы пережили вместе и старались всячески поддерживать друг друга. В молодости мужчина занимался спортом и не знал проблем со здоровьем, но из-за постоянных стрессов теперь с женой спасаются таблетками, потому что оба стали гипертониками. Каждый взрыв они переживали очень тяжело и до сих пор прислушиваются ко всем громким звукам.

Я с самого рождения живу в Старогнатовке. Женился сразу после армии, у меня две взрослые дочки 29 и 23 лет. Дети разъехались кто куда. Младшая жила в Мариуполе, но уехала в Польшу. Старшая дочка вышла замуж и живёт в Донецке. Года три мы уже не виделись с ней. Общаемся только по телефону. Это очень тяжело для нас.

До войны у меня была хорошая работа карьере. Я работал машинистом-погрузчиком, нормально зарабатывал. Мы держали дома большое хозяйство. Четыре года перед войной были самыми лучшими в нашей жизни.

Наше село очень сильно пострадало, когда началась стрельба. В тот момент дети были еще дома, они не хотели бросать нас и уезжать. Сидели все вместе в погребе. Когда были сильные обстрелы с четырнадцатого по шестнадцатый год они были вместе с нами.

Старшая до войны жила на микрорайоне «Октябрьский» недалеко от аэропорта и работала в ТЦ «Амстор». Когда все началось, и она увидела взрывы кричала криком. Я еле пробился к ней, на свой страх и риск поехал на машине под обстрелами, забрал ее оттуда и 2 года дочки просидели здесь.

Я служил на флоте, но такой войны не видел. Это было очень страшно. В молодости я всё время занимался спортом, со здоровьем всегда всё было в порядке, а сейчас после 7 лет войны с женой оба гипертоники, пьём таблетки от давления. Мы очень тяжело всё перенесли на нервах. За детей переживаем.

Мы не могли никуда выехать. Хотели куда-нибудь отправить детей, но они не согласились и всё время были рядом. Света не было и по месяцу, и по два. Мы приспосабливались освещать маслом. Старались всячески поддерживать друг друга всё выдержать и были сплочённые.

Наш дом не пострадал, но во дворе и в огороде были осколки. С водой и тогда было плохо, потому что у нас колонка, а света не было. Мы возили, носили от соседей вёдрами. А ещё ведь было хозяйство, курочки, оставили одну корову. Вот так таскали с женой воду от соседей, а там глубина колодца метров 20. Было тяжело.

Мы совсем не чувствуем себя в безопасности, потому что в любой момент всё может начаться опять. Сидим, вроде и ничего, тишина, но начинается бомбёжка, а мы уже начинаем прислушиваться. Если возле нас, то открываем погреб, набираем воду, заносим туда лопаты на случай, если засыплет. Нам приходилось так приспосабливаться и раньше. Заранее всё готовили чтобы было готово. За скот переживали, за корову, например, чтобы не попал снаряд. Очень многих животных осколками сильно покалечило.

Когда учился в школе, то по телевизору работало только две программы и я, как сейчас, помню, как будто это передо мной показывали Израиль. Всё время в Секторе Газа шла война, а мы смотрели и удивлялись, как же там живут люди. А потом с 2014 года и у нас начало тоже самое происходить.

Когда не было никакой работы нам помогали гуманитарные организации ООН, Фонд Рината Ахметова. Выдавали продукты и бытовую химию. В нашем селе много помогал также Папа Римский, Каритас и греческое общество.

Мечтаю, чтобы закончилась война, и чтобы у дочек все было хорошо. Очень хочу, чтобы дети вернулись. Пускай одна будет в Мариуполе, а другая в Донецке, и чтобы всё было открыто и можно было им помогать. Это мои самые главные мечты.