Історія подана мовою оригіналy

Алла Петровна очень тоскует по детям и внукам, которые живут в Луганске. Она не может к ним поехать, и от этого ей еще тяжелей

До войны мы хорошо жили, дети рядом были, у нас все прекрасно было. Сейчас деток нет, и поехать к ним не могу, потому что сын в Луганске. Он зовет меня, а сейчас не пропускают. А так было все хорошо, когда дети и внуки были рядом! Сейчас очень тяжело, остались одни старики. 

Мы были в квартире, когда впервые начали стрелять. Мы спрятались в подвал и ждали, пока закончится обстрел. Сын тогда спускаться не мог - нам соседи помогали. Когда я выходила, чтобы посмотреть, то горел лес. Было страшно.

Мы видели начало войны. Видели, как Луганск обстреливали, а потом и в Счастье началось.

Первый день войны не помню: только по рассказам сына. Он в Луганске жил, и рассказывал, что это настоящая война.

Война очень сильно изменила мой быт, потому что я осталась одна. Сейчас никуда не поедешь, не пойдешь, нервная система разрушена. Были бы детки рядом, то переносила бы это легче, но такое творится - я не могу поехать в Луганск. У нас город Счастье был прекрасный, а сейчас - вообще непонятно что.

Я хочу забыть эпизод, когда увидела разбитый дом. К счастью, у меня осталась квартира.

За время войны я дважды получала гуманитарную помощь от Фонда Рината Ахметова. Буду жить на пенсию. Выжить можно, но на лекарства много денег уходит. Сказать, что мы голодаем, я не могу. Тяжело, конечно, но живем.