Історія подана мовою оригіналy

Когда началась война, младшему внуку Галины было полтора года. Он очень испугался первых взрывов, а позже – оккупации. Дорога тоже плохо сказалась на нем: пришлось весь день стоять на жаре, а затем под обстрелами ехать через разбитые села. Теперь ребенок боится даже шума машин и не может нормально заговорить

Мне 71 год. Я жила в Мелитополе с мужем, младшей дочерью и двумя внуками. А старшая дочь с детьми – за границей. Я их уже три года не видела. Сначала – из-за ковида, теперь – из-за войны. 

Утром 24 февраля в городе прозвучало несколько взрывов. Младший внук расплакался. Ему тогда было всего лишь полтора года. Мы с мужем спросонья подумали, что это был взрыв газа, потому что в нашем городе такое случалось. Потом позвонила дочь с работы и сказала, что на нас напала россия. Я была ошарашена этой новостью.

Супруг и дочь взвалили на себя все дела, а я сидела с детьми. Самой большой проблемой было отсутствие лекарств. Дочь работала врачом. К ней приходили больные, а она не могла им ничем помочь. Затем в аптеках появились российские лекарства, но они не помогали. Тем не менее люди стояли в больших очередях, чтобы купить хоть какие-то препараты. 

Умерла наша коллега – директор школы. А мы не могли поехать на кладбище и проводить ее в последний путь. Разрешили присутствовать только самым близким: мужу, сыну, внукам и невестке. 

Наш дом пока стоит, но мы не знаем, что в нем осталось после оккупантов. Они разграбили школу, расположенную рядом. В ней учился мой старший внук. Родители и городской совет столько вкладывали в нее, оборудовали интерактивными досками, компьютерами, а россияне лишили детей этого всего. 

Я с дочерью и внуками выехала в Запорожье. Мы стояли в Васильевке с восьми утра до пяти вечера. Было очень жарко.

Когда проезжали разрушенные села, я не могла на них смотреть. Светило солнце, вокруг было зелено, а дома – разрушенные. В каждом эвакуационном автобусе было не менее десяти детей, а россияне не прекращали стрелять. 

Когда мы приехали в Запорожье, соседи принесли нам постельное белье, одеяла и подушки. Мы очень благодарны им за это. Муж остался в Мелитополе. Я даже не могу пообщаться с ним по видеосвязи, потому что там плохой интернет. 

Младший внук плохо перенес оккупацию и дорогу. Даже сейчас, когда едет машина, он хватает меня за ногу и трясется. Мы водили его к психологу. Тот сказал, что со временем это пройдет. Также у ребенка нарушена речь. Он только отдельные слова произносит. 

У меня постоянные головные боли, ночами плохо сплю. Мы живем в центре Запорожья. Десятого октября ракета попала в дом, расположенный на соседней улице, и полностью разрушила его. После этого мы второй месяц ночуем в подвале. Днем внуки отвлекают. Мы ходим с ними к Днепру любоваться природой. 

У меня скоро закончится действие загранпаспорта, а я хочу съездить к старшей дочери. Надеюсь, что к весне боевые действия стихнут и я смогу выехать.