Історія подана мовою оригіналy

Трагические события привели к тому, что маму Марины успели вывезти из города, а вот спасти не удалось

Я из Мариуполя, но переехала жить в Одессу. А вся моя семья - из Мариуполя. 

В моей семье все было трагично. Родители смогли выехать из Мариуполя очень поздно, в марте. Они фактически весь ужас пережили там. Мама заболела, а там не было ни врачей, ни лекарств, ни еды нормальной. Ее здоровье очень пострадало, и когда она приехала ко мне в Одессу – была уже в очень тяжелом состоянии. К сожалению, она умерла недавно. 

Сейчас снимаем квартиру с папой. Он пенсионер. Я пока не работаю, ищу работу. В Мариуполе у нас жилья не осталось. Было попадание в наш дом - там жить невозможно. 

У нас очень тяжелый период в жизни, хоть и прошел уже год. Непонимание, как жить дальше, куда двигаться и чем все это закончится. Это психологически очень тяжело, особенно - когда нет квартиры. Ведь это базовая потребность: быть уверенным, что у тебя есть крыша над головой. И мы этого лишились. Когда это все будут восстанавливать и когда закончится война – тоже никто не знает. Поэтому пока живем в ожидании победы и в ожидании, что потом, возможно, будут решать вопросы по жилью. 

Тогда, 24 февраля 2022 года, начались взрывы. Мы проснулись, начали звонить друг другу, спрашивать. Хотели понять, происходит ли это во всех городах, как все, живы ли, здоровы на тот момент. Пытались предпринимать какие-то действия, предполагали, что это будет как в 2014 году. Но когда узнали, что это по всем городам, – поняли, что началась полномасштабная война. То есть это не только Донецкая и Луганская области, как в 2014 году, а уже вся Украина. 

Родители были в Мариуполе. На какое-то время еды, конечно, хватило, были запасы, но в их дом попало, и они переехали к родственникам. Потом и у родственников разрушился дом - переехали к знакомым. То есть они блуждали по городу в зависимости от ситуации, а запасов еды и воды у них не было. Ведь не было никакого транспорта, чтоб перевозить что-либо. И перемещаться по городу было невозможно, потому что были обстрелы, бомбы летели. Там надо было просто выжить. 

Жили в подвале, было очень холодно. Как я вам уже сказала, они температурили, болели, а лекарств не было. Так что у них в Мариуполе не хватало абсолютно всего. Месяц я вообще не знала, живы они или нет. Сначала они еще могли связываться, где-то папа пытался ловить связь. Потом сели телефоны. Заряжать их было некогда и некому. Да и бежать некуда, в принципе. Поэтому они были не на связи, и это был очень тяжелый период, когда я не знала, как они, увижу ли я их еще.

Я нашла перевозчиков, которым заплатила деньги. Они вывезли родителей сначала в Бердянск, потом в Запорожье, а из Запорожья в Одессу. Мама была в плохом состоянии, она бы просто не дошла до пунктов, где были сборы, откуда можно было вывезти людей. Поэтому мне нужно было искать тех, кто прямо от подъезда смог бы ее забрать и привезти в определенное место.

Самое страшное – это то, что уничтожают людей, что сбрасывают такие бомбы. 

Там же столько мирного населения было! Не пропускали машины с помощью. Люди неделями, месяцами кричали: впустите хотя бы медицину, продукты! Но они делали вид, что не слышат. Это, наверное, самое страшное, когда ты понимаешь, какая это жестокость, когда ни на какие уступки просто не идут. 

Я думаю, что в 2023 году война не закончится. Конечно, все будет зависеть от того, насколько будет Европа помогать нам оружием и финансами. И насколько мы сможем противостоять, конечно же. А мы бы хотели, чтобы это все закончилось прямо завтра.