Історію подано мовою оригіналу

Анна с мужем покинули в Лисичанске свою квартиру и все в квартире. Понимают, что туда возврата нет, но сердце рвется домой, и надежда еще где-то теплится.

В 2014 году мы не выезжали из Лисичанска, сидели в подвале. Тогда это все быстро пробежало - десять дней громыхало, бухало, потом пошло дальше. Гуманитарку и тогда понемногу давали. Сейчас мы в Перещепино два раза на месяц получаем - предостаточно. От Фонда Рината Ахметова получали - очень хорошая помощь, спасибо. Держимся. А куда нам деваться? Назад возврата не будет. Хочется домой, но туда невозможно попасть. 

В 2022 году война нас застала дома. Мы сидели в подвале своео дома, а 1 марта уехали сюда, в Перещепино. Там у нас связи уже не было. Когда сюда приехали, то я уже могла и по телевизору что-то посмотреть, и с кем-то созваниваться. 

Я в аптеке работала, поэтому запас лекарств у меня был. Я и сюда привезла целый мешок лекарств. А там тоже люди запасались: как только какой-то привоз, хватали и все брали. Я слышала от людей, что инсулина не хватает. Чистую воду мы покупали – ее во двор привозили. А мылись той водой, которая шла из крана. 

Стали нервные - что я, что муж. Даже между собой бывает ругаемся ни с того, ни с сего. Потом я как женщина говорю: успокойся, как-то будет - может быть, вернемся. Конечно, нам хочется домой, но как будет - никто не знает. Если бы дали здесь квартиру, я согласна остаться тут. 

Назад не можем вернуться, а там есть и квартира, и в квартире все. Еще пока не зашли орки туда, целые там окна - я неделю назад созванивалась. 

Конечно, хочется домой прийти, на своей кровати полежать. Тут нас тоже не обижают. Мы живем у бабушки, за которой ухаживаем. Ее дети рады, что мы появились. Бабушка иногда нервы мотает, но ничего. Я не срываюсь, стараюсь сдержаться. Принимаю валерьянку. 

Я думаю, что придется нам на чужбине помирать… Возврата не будет, а жаль. Никаких планов не строю на будущее.