Історію подано мовою оригіналу

Дочь Ольги взяла на себя ответственность за нее и еще десяток соседей, в основном – пожилых женщин, которые вместе прятались в подвале от обстрелов и налаживали быт на протяжении сорока дней 

Мне муж подарил белые розы. Он 23 числа приехал и сказал: «Очень напряженно на границе. Будет война». Я ему не поверила. Рано утром, в три часа, он уехал. А в начале пятого объявили, что война началась. 

Я пошла к дочери, когда вокруг уже горели дома. Рядом был дом с часами, который начал гореть. Горели все сталинки около рынка. И мне пришлось двигаться на проспект Мира, а потом уже мы потихоньку дальше продвигались. Мы с дочерью 40 дней пробыли в блокаде.

Два раза в день во двор приезжали люди на свой страх и риск и привозили воду в бочке. Очередь была очень большая. Мы стояли с шести утра до трех дня и ждали своей очереди, чтобы набрать воды. Мы были с дочерью вдвоем. Связи не было, ничего не было. 

Спас нас подвал - он очень глубокий был в доме. Вместе с соседями там все оборудовали, стянули диваны вниз, одеяла принесли. Нас в подвале было 12 человек, в основном – женщины. Дочка моя готовила на костре сама. Она была «генералом в юбке»: командовала, расселяла. 

Кушать готовили на всех. Стариков было очень много. Я еврейка, ходила в синагогу. У нас с дочкой остались пайки - там были крупы, мука. Мы все это делили и кормили весь подвал. 

Кашу готовили с вечера, чтобы утром немножко подогреть. Первым чай давали из термоса всегда старикам. Очень сложно было. Молились каждый день, чтобы выжить. Это помогало. Пока был заряжен телефон, я смотрела на фотографию мужа и целовала ее. Молилась, чтобы он выжил.

У нас очень сложная судьба. Мы двигались вперед по проспекту Металлургов на бывший проспект Ленина, а его уже заняли войска «ДНР». 

Кто-то из соседей из нашего бывшего дома сдал нас «ДНРовцам»: сказал, что я жена пограничника, и нас забрали в плен, увезли в Донецк. 

Потом добрые люди помогли нам из плена выбраться. Члены нашей общины помогли вытащить нас оттуда, и я уехала спецрейсом. Нас сначала прятали, а потом мы улетели в Израиль. Наша община мариупольская нам помогла. 

Я мужа ждала, молилась. Ездила к Стене Плача, просила за наших солдат. Муж был контужен, ранен, и снова возвращался на фронт – в свои 60 лет. Вы не представляете, сколько я пережила! Сейчас очень тяжело. Все болячки наружу выходят. Мы чего только не нахватались! Но главное – он живой. Я сейчас не могу на него насмотреться. Мне кажется, он у меня самый красивый. 

Хочу ходить по моему мирному украинскому Мариуполю, участвовать в его возрождении. Я понимаю, что у меня возраст уже по паспорту – 61, но в душе у меня еще есть силы, есть мужество, опыт. Почему же не помочь подрастающему поколению? Я хочу, чтобы народ научился уважать людей, которые его защищают, своих солдат.