Історію подано мовою оригіналу

Катерина пережила настоящий ад в Мариуполе, а потом еще месяц добиралась в Украину, так как оккупанты пропускали людей только в ДНР. Пришлось проходить фильтрацию и за большие деньги объехать пол-Европы 

В пять утра все началось. Я проснулась на работу и услышала звуки взрывов вокруг. Везде писали, что взрывы, но поверить в это спросонья не получалось. Понимание пришло немножко позже.

Не хватало еды. Это была самая большая проблема там, потому что было очень много людей и очень мало еды. Люди делились между собой. Все вместе готовили на костре и вместе кушали. Непонятно было, сколько это продлится и на сколько времени хватит этой еды, так что это волновало больше всего. Было очень много деток в подвалах, и это была огромная проблема. 

В то время я очень много видела, как люди умирают. Бабушки погибали просто от того, что шли по улице, а рядом упал снаряд – и их осколками посекло. Видела людей с осколками в головах, ногах, в разных частях тела. 

Каждый день мы просыпались и что-то делали вместе. Сплоченность была и вера в то, что это скоро закончится. Друг друга люди поддерживали и старались держаться вместе, хотя находились все в ужасных условиях. 

Мужчины находили всякие склады на окраинах города и ходили туда пешком, часов по пять туда и обратно. Приносили продукты, раздавали. Кто что нашел, тем и делился. А уже через некоторое время начали завозить в город какую-то еду. Сначала неохотно брали эту гуманитарную помощь, но выхода другого не было. 

В моей семье физически никто не пострадал и не умер, слава Богу. Все живы и здоровы, потому что все в подвалах сидели. А в моральном плане это все очень сильно сказалось на бабушках. И на детях маленьких, которые до сих пор боятся громких звуков, шарахаются, сирен пугаются. 

Я ходила по городу и пыталась поймать связь «Киевстар». Увидела в одном месте скопление людей. Подошла туда и стала пытаться ловить связь. Люди некоторые дозванивались. Я поймала одну полосочку и дозвонилась до знакомого, который находился в Киеве. Попросила узнать, если ли какие-то гуманитарные рейсы, эвакуация. На следующий день я пришла и еще раз позвонила. И мне сказали, что за городом, чуть дальше Старого Крыма, на выходе из Мариуполя есть эвакуация. Людей эвакуируют в сторону Украины.

Через дня три-четыре мы собрались с сыном и пошли пешком за город, в Старый Крым. Там была автомобильная заправка, где поставили школьную доску и маркером написали о том, что ведется эвакуация жителей. 

Было написано: «Не задавайте вопросов, куда именно эвакуируют. Если вам нужно эвакуироваться, то каждые 20 минут ходит автобус в непонятном направлении. Садитесь в него и езжайте». 

Мы спросили у людей, которые рядом сидели, куда идут автобусы, и они сказали, что автобусов в сторону Украины там нет, что это обман. Есть только в Донецк и Ростов. Мы развернулись и пошли домой. В соседнем доме жил мужчина, у которого есть знакомые в Донецке. Мы решили рискнуть, и поехали все вместе. 

Нас привезли в эвакуационный лагерь в школе в Никольском. Там было очень много народу. Каждые 20 минут привозили людей. На всех не хватало ни еды, ни воды, ни спальных мест. Люди спали на полу, на подоконниках, на улице. Кто-то вообще не спал, а просто в коридорах сидел на сумках. Нас кормили один раз в день пшеничной кашей с тушенкой. Одного человека один раз в день. Говорили: «Уехать можете, только пройдя фильтрацию». Люди неделями жили в таких условиях, питаясь раз в день, и ожидали фильтрацию. 

На фильтрации привозят в полицию, снимают отпечатки пальцев, фотографируют со всех сторон, задают вопросы, как люди относятся к происходящему. Пытались собрать информацию и убедить людей, что им ущерб нанесли украинские военные. Все понимали, что это не так. 

Некоторых раненых заставляли писать заявление о том, что их ранили не русские, а украинцы. Некоторых мужчин военнообязанных избивали, сажали в обезьянники на несколько суток, а потом отпускали. 

После того, как получил бумажку о фильтрации, уже можно было ехать дальше. Предлагали работу на Дальнем Востоке России: «Вы выезжайте, мы вам предоставим жилье». Обещали давать десять тысяч рубелей на человека и предоставить хорошую работу. Людей, у которых особо не было выхода, очень многих они туда вывезли. В том числе и тех, кто не согласен был с этим. 

Мы выехали в Донецк, и оттуда за огромные деньги нас вывезли перевозчики через Москву, Латвию, Литву, Польшу. Только через неделю мы были в Украине. А вся дорога из дома у нас заняла около месяца. 

Сейчас мы находимся в Киеве, потому что у меня здесь есть родные, знакомые и есть у кого пожить. С работой пока все хорошо. Это не такая большая проблема. Тот, кто хочет, – найдет. 

Я надеюсь и жду, что освободят Мариуполь. А что потом – будет видно. Пока тяжело, потому что все родные остались там. Как-то живем потихоньку... 

Отдавать оккупантам какой-то кусочек нашей земли – это неправильно. Сколько времени нужно будет на это, столько и будет война продолжаться. Надеюсь, что как можно скорее она закончится.