Історія подана мовою оригіналy
История 1. Начало войны
Никто не верил. Даже я не верила. Но решила перестраховаться. И решила эвакуироваться. Больше, чтобы потом поржать над собой, какой я паникер. Я взяла своих детей и уехала. Сейчас я в безопасности. За пределами страны.
Когда все началось - я позвонила своей подруге, у которой двое детей и которая сидела с ними под Вышгородом у родителей на даче, а в первый день войны там как раз сбили российский вертолёт.
Я орала на нее на второй день войны. Орала, чтобы она уехала. Я никогда-никогда не ору на своих подруг. Так вот – я орала.
Ее родители отказывались ехать. Я орала, чтобы она спасала своих детей, не смотря ни на что.
Принятие войны у многих проходило по тем же этапам, что и принятие горя.
Отрицание - завтра все закончится,
Гнев - никуда я не поеду,
Торг - тут у меня вся жизнь, а может все-таки обойдется,
Депрессия - часто накрывает, когда люди начинают собираться - сложно решить, что брать, что не брать,
Принятие - контакт с реальностью.
В стране ВОЙНА. И надо понять, на что каждый готов. И начать действовать.
Она поехала. И ехало еще много моих друзей. И я сделала группу для того, чтобы мониторить новости в режиме реального времени и подсказывать им маршруты.
Группа, состоящая на утро из 10 человек, к вечеру достигла лимита. Я до сих пор помогаю людям в это непростое время перемещаться в более безопасное место. Для этого я круглосуточно читаю новости, собираю информацию от очевидцев и составляю памятки.
Я выучила географию Украины наизусть. Какой город в какой области и где какой комендантский час. У меня накопилось много историй и я буду делиться ими с вами.
История 2. Если бы не война...
Мой коллега, несмотря на уговоры эвакуироваться заранее, которые массированно проводила компания, в которой он работал, решил остаться. Даже аргументы, что это как бы бесплатный как бы отпуск, его не убедили.
Причем, казалось, он ощущал реальность угрозы. Но застрял в стадии торгов. Трудно было сторговаться с окружающей реальностью. Бывшая жена, ребенок. Новая жена, у нее свой ребенок. Слишком много кого надо было уговаривать. Остался.
Сначала был в Киеве. Я звонила, спрашивала, как он. Потом, устав бегать в убежище, перебрался в городок под Киевом в дом с подвалом.
А это важно, чтобы вы понимали. чтобы был Подвал. Хороший, крепкий, чтобы можно было в нем сидеть, пока ракеты валятся вокруг тебя. Подвалы нынче – это маленькая жизнь. Как лето когда-то было.
Люди сидят там по-долгу, а кто-то решает не ходить, и на свой страх и риск остаются у себя в домах, но спят все равно на полу. Подальше от окон и поближе к несущим стенам А кто-то, кто бывалый, говорит, что подвалы-то у нас так, подвальчики, не могущие именовать себя Укрытием.
В доме мой знакомый очутился со своей бывшей женой, ребенком и со своей нынешней женой и ее ребенком.
"Моя бывшая пыталась меня отправить сегодня в Киев, я считаю, что это пассивная агрессия", - рассказывает он мне по телефону.
“Если б я был султан”, - смеялись мы. Потому что делать больше нечего. Только смеяться.
Теперь много чего можно сказать. Но у каждого есть фраза, начинающаяся со слов, если бы не война, то я никогда бы…
История 3. Бессилие
Я продолжаю волонтерить. Историй копится. Вчера хотелось хоть как-то, сквозь слезы, улыбнуться. Сегодня будем плакать.
Пишет мне парень. Он выехал с женой из Харькова. Добрался до Днепра к родителям. И думает, ехать ли дальше на Западную Украину. Его жена беременная. Двойней. На 8 месяце.
Спрашивает, как, мол, дороги. А дороги, знаете, как?
А дороги занимают в три раза больше времени, по сравнению с мирной жизнью. А жена беременная, на 8-м месяце, с двойней. А с двойней – это уже очень высокий риск начать рожать вот прямо сейчас.
И мы поговорили чатом. И я плакала потом. Потому что все, что я могла – это сказать, чтобы они нашли там по месту врача. И старались ходить с ним в одно бомбоубежище. И плакала потом от злости, ненависти и ощущения собственного бессилия.
История 4. Хотя и не история вовсе
Сегодня нет сил писать. Вот сейчас со мной на связи гражданин Турции, сын которого сидит в подвале с его бывшей женой. Они сидят в таком месте, куда не подобраться, кажется, сейчас. А он в Киеве. И у него, конечно, нет машины. И старается не паниковать. Не знаю, как ему это удается.
У меня за окном мир. Но я не чувствую запахов, не слышу звуков, с трудом выхожу на улицу.
Единственное, что стараюсь делать каждый день – это читать детям хоть одну главу Винни Пуха. С выражением, изображая голоса каждого героя. А они стараются звонить своим друзьям и рассказывают мне, как их друзья заклеивают окна, а кого-то не пускают в свою комнату, потому что там панорамное остекление, а у кого-то включилась сирена. И потом плачут.
Но вчера был тяжелый день. Морально. На сегодня я задолжала уже три главы Винни Пуха своим детям с начала войны.
НЕТ ВОЙНЕ!
История 5. Цена времени.
Родители одной девчонки никак не решались ехать. Сомневались. Дочь уговаривала. И снова уговаривала. Я нашла им компанию – в колонне из двух машин не так страшно, как самим. Ехать собирались из относительно горячей точки. И вот решились.
Должны были выехать утром. А с утра их машина была уже разбита снарядом. Ехать больше не на чем.
Время сейчас больше, чем золото. Время сейчас по цене жизней. НЕТ ВОЙНЕ!!!
История 6. Принять другой выбор
Моя подруга, назовем ее Мила, поддалась в том числе на мои уговоры и решила выехать. Муж ее ворчал, говорил, поехали в субботу, ну что за спешка, мне неудобно в будни ехать. Но она настояла.
Поздно вечером 23 февраля 2022 года они пересекли границу с Польшей. С единственной целью – чтобы, как и я, поржать потом, какие они паникеры.
На следующее утро мы созвонились. Невозможно было поверить, что все это происходит. Невыносимо. Мы плакали.
Со второго дня мы начали помогать с эвакуацией и координацией на дорогах. А Мила вписалась в еще один проект, который помогал людям найти жилье и транспорт. Мы не вылезали из чатов и компьютера часов 20 без перерыва.
26-го утром Мила позвонила мне и сказала, что она не в состоянии ничего делать. Российская ракета попала в ее жилой комплекс. В соседнюю башню. Ее трясло. Она плакала. Война ощущалась все более реальной.
У Милы в Киеве остались родители 70+. Мама после перелома шейки бедра. В процессе восстановления после операции. Папа, который о ней заботится. Она уговаривала их уехать. Ее папа говорил, что он не справится с транспортивкой мамы. Тогда она попросила меня поговорить с ее родителями.
Я собралась с силами и со всей своей мощью убеждения позвонила ее папе. Мы начали говорить. Я раскладывала варианты и расписывала риски. Я предлагала решения на каждую потенциальную проблему, которая может возникнуть в дороге, которую он озвучивал.
Не может дойти до туалета? – давайте возьмем памперсы для взрослых. Потерпеть совсем немного – буквально 2-3 дня и вы в Европе, говорила я. Не может сидеть? – давайте обустроим ее на заднем сидении. И так далее. Я хороша в проблем-солвинге.
В итоге Милин папа выслушал меня и сказал, как отрезал.
“Мы не едем. Мы приняли такое решение вместе с моей женой. Может быть, месяца через полтора. Но сейчас точно нет.” И вообще, добавил он, “Я очень рад, что Мила с моей внучкой в безопасности. А мы уже хорошо пожили. Мы киевляне. Мы остаемся”
И я поняла, что единственное, что могу сделать – это помочь моей подруге это принять. А заодно и себе. А может, и кому-то из вас.
Я вспомнила себя, обзванивающую близких мне друзей, друзей, которые мне как семья – и умоляющую их уехать. Но когда решение принято, и человек не сомневается, и говорит – хватит, надо найти в себе силы остановиться. И начать уважать и принимать решение другого человека. И стараться поддержать своих любимых и близких на выбранном ими пути. Как это сделать? Не знаю. Но мы с Милой поговорили.
Наверное, самым освобождающим было: “Я очень рад, что моя дочь и внучка в безопасности”. Всем нам, кто “вовремя” уехал или эвакуировался, нестерпимо стыдно. И знать, что те, кто остаются, не в обиде, что те, кто остаются, по-прежнему нас любят – это то, что помогает с этим справиться.
А потом мы с Милой снова говорили. Ее дочь пошла в школу, в которую скоро пойдет и моя дочь. “Ты представляешь, я тут забираю ее из школы, а она улыбается и смеется о чем-то со своими одноклассниками. Какое счастье, – говорит Мила, – что наши дети не пережили этого”.
В этот момент я поняла, что не улыбалась и не смеялась искренне уже 10 дней подряд.
История 7. Большие планы
Моя хорошая знакомая, назовем ее Катя, не гражданка Украины, сидит в своей съемной квартире в Киеве, с мужем, который тоже не гражданин, и ребенком. Они основное время проводят на полу в коридоре, потому что бомбоубежища рядом нет никакого. Все время сирены, слышны взрывы. Катя не может оторваться от новостей. Машины у них нет.
Разговариваю с ней по телефону.
- Я тут узнавала, как нам получить израильское гражданство, - рассказывает мне Катя, - звонила на горячую линию. Они сказали: процедура упростилась для тех, кто выезжает из Украины.
- Тебе надо выбраться из Киева куда-то до границы, - отвечаю я. - для начала. А для этого для начала нужно добраться до вокзала. И сесть на поезд.
На следующий день Катя рапортует, что мониторила границы и там огромные очереди, поэтому она думает, что смысла ехать пока нет. Надо подождать, пока рассосется.
- Тебе надо перестать читать новости, мониторить границы и решать, куда же вы в итоге поедете и кем будете работать, - решаюсь я на интервенцию. - Постарайся для начала собрать вещи с расчетом, что вы сможете их донести до вокзала пешком. Второе - оказаться на вокзале. Третье - сесть в ЛЮБОЙ поезд на Западную Украину.
А уже потом ты будешь думать, какую конкретную границу тебе пересекать и в какую страну ехать дальше. А то ты сидишь в коридоре на полу под звуки сирен и пытаешься построить планы на 10 лет вперед.
Катя услышала меня и совершенно не обиделась. И согласилась начать собирать вещи. Мы договорились, что она может мне писать или звонить, если сложно будет решить, что брать, а что не брать.
Я поняла, что это одна из форм отрицания. Перестать думать о том, что здесь и сейчас. А вместо этого начать думать о том, что дальше. Причем на очень отдаленное будущее. Естественно, в таком стрессе невозможно построить никаких планов, кроме, в лучшем случае, планов на завтра, а то и сегодня до конца дня.
Катя пару раз написала в процессе сбора вещей. На удивление, им удалось вызвать такси до вокзала. Они достаточно быстро сели в поезд. Потом добрались до Кишинева. Там Израиль оформил им репатриацию.
Сейчас они уже в Израиле. И, кажется, они приходят в себя. Весь путь занял до 5 дней. Вместе с получением визы на репатриацию.
НЕТ ВОЙНЕ!!!
История 8. 12-й день войны.
Говорят, что на 12-й день наша психика привыкает к происходящему. И мы принимаем реальность.
Несколько моих друзей отправили своих жен и детей за границу. Состав едущих все чаще чисто женский. Иногда мужчины просто отвозят и переправляют своих и едут назад домой - записываться в тероборону.
Я выстроила свой режим. И стала уделять еще немного концентрированного внимания детям.
Мой 6-летний сын каждый день строит планы на "когда мы вернемся в Киев". Я каждый день объясняю ему, что не знаю, когда это случится. И потом плачу.
Моя дочь ужасно переживала за всех своих друзей. Сейчас большинство уже в эвакуации. Она выдохнула. И теперь переписывается с ними. А я собираюсь с духом, чтобы позвонить их родителям. Обещала дочери, что со всеми встретимся в Европе в этом году.
Выучим польский, словацкий, чешский и венгерский.
Мне больно смотреть на разделенные семьи. На людей, которые любят друг друга настолько, что хотят сделать все, чтобы партнер был в безопасности.
Мне больно разговаривать с друзьями и коллегами, которые пока никуда не записались и чувствуют себя потерянными и бесполезными в эвакуации. И тоже мучаются чувством вины. Как и их жены, которые уехали.
Все это так странно. Зомбированное российское общество не мучается чувством вины. А чувством вины мучаются те, на кого напали.
Сегодня 8-е марта. 13-й день войны. Я ненавидела этот праздник, особенно когда это превращалось в цветочки и конфетки с пожеланиями женского счастья и большого количества детей. А сегодня я желаю всем девочкам сил справляться в это тяжелое время. И хоть на секундочку почувствовать себя девочками, такими девочками.
Традиционно тем, кто собирается ехать чисто женской компанией, пишу подбадривающее: “Женский состав – половина успеха!”. Every Ukrainian mother deserves to be called a Wonder Woman.
И пойду накрашу губы своей самой красной помадой. Назло войне. НЕТ ВОЙНЕ!!!
История 9. Сбежать из ада.
Помните гражданина Турции из Истории 4?
Если нет, то я напомню. Гражданин Турции, не говорящий ни по-украински, ни по-русски – обратился ко мне за помощью. Его 8-летний сын застрял с его бывшей женой на оккупированной русскими войсками неподалеку от Киева территории.
Его бывшая около недели назад написала ему, что они сидят в подвале сельского дома. И еды у них оставалось на неделю.
Я не знаю наизусть всех оккупированных сел. Так что я пошла и проверила. Село было близко к границе между оккупированными и не оккупированными территориями. Зная, как лютуют в этом районе, я сказала, что самое хорошее, что они могут делать в этой ситуации, это оставаться в укрытии. С тех пор я каждый день я мониторила новости по тому району - сообщала их ему на английском. Ведь он не мог их прочитать.
Позавчера он написал, что она прислала смс. В ней говорилось, что еды осталось на 2 дня в лучшем случае, и что они не выходят из подвала.
И тут меня захлестнула волна ужаса. Потому это был уже 8-й или 9-й день в подвале для 8-летнего турецкого мальчика.
Я спросила, какой их состав. И он ответил, что там еще новый муж мамы, их 4-месячная малышка и бабушки-дедушки. Волосы на моей голове начали шевелиться. Я спросила его, проинформировал ли он посольство. Сказал, что да, но что они то говорят, что помогут, то – что ничего не могут сделать.
Я стала думать. Первый вопрос, который у меня возник, а кто вообще в курсе, что они там есть? И насколько много давления испытывают ответственные лица. Сколько бы его ни было, решила я, мы добавим.
Мы собрались нашими координаторами. Задача номер 1 – дозвониться до местной администрации, чтобы они были в курсе, что в конкретном доме сидят в подвале двое детей, включая иностранного гражданина и 4-месячного младенца уже 9-й, как минимум, день подряд.
Второе, что я решила сделать, – достучаться до Красного Креста. Посольство не смогло дать их телефон. Тогда я позвонила своим израильским друзьям, объяснила ситуацию, и мне выкопали из-под земли этот драгоценный номер телефона. Чувствуете иронию? Израиль помогает Турции.
Спустя пару часов девчонки дозвонились по всем телефонам. Ответы были неутешительные - сидеть, не высовываться, ждать. Ни в коем случае не выходить. Ничего не можем сделать. Записали, что они там. Красный Крест добавил, что они не занимаются этим районом.
Я пошла с ответами к отцу 8-летнего мальчика. Все, что я могла в этой ситуации - поддержать морально. В ответ он написал, что мама сына отписалась, что они идут по улице пешком. И у них есть план, как выйти и сбежать в безопасное место.
Мы с координаторами, такими же атеистками, как и я, начали молиться все вместе. Еще примерно через час он написал, что они в безопасности.
Я не знаю, какой вывод тут можно сделать.
Я не знаю, что тут сказать. Но это был морально очень страшный час даже для нас, группы волонтеров. Что уж говорить об отце мальчика или о его маме, несущей малышку на руках и понимающую, что может случиться…
История 10. Паника
Пишет мне девчонка. До войны жила в Киеве, работала в крупной компании. Как началось, сбежала с подружкой и ее семьей в дом родителей подружкиного мужа в село. Машины нет. Хочет уехать. Ищет попутчиков. Сейчас с попутчиками туго. Такое время. Война.
Ей страшно. Больше всего страшно, что отключат интернет и она не будет знать, что происходит.
- Вам бы добраться до вокзала. - пишу я ей. Вокзал в 35 км от нее. - Там сесть на поезд. И выбираться поездами. Поезда есть только на Киев. Поэтому сначала на Киев, а оттуда с вокзала поедете на Западную Украину.
При слове Киев она пишет мне: - Вы с ума сошли!!! Я туда не поеду! Я жить хочу!
И ей кажется, что все плохо! И логика от паники отказывает. Я слышу, как она практически кричит своими сообщениями: - Тут нет бензина!!! Тут ничего нет! Связь пропадет прямо сейчас! И ждет, чтобы кто-то пришел и спас ее из этого кошмара.
Но в стране война. Никто не придет спасать. Ответственность каждого человека – спасать себя самому. Но сложно себя спасать, когда у тебя непрекращающаяся паническая атака.
- Там, где вы сейчас, вы ощущаете себя в опасности? - спрашиваю я. Половина, а то и больше моей помощи - это помощь в принятии самостоятельного решения, а вторая половина - предоставление информации, которой в нашем банке знаний накопилось уже прилично. Очень похоже на коучинговые сессии. А для это сначала неплохо бы помочь человеку вернуться в реальность.
- Нет, я не чувствую, что я в опасности, - отвечает мне.
Дальше мы переписывались 5 дней подряд. С каждым днем паники в сообщениях было все меньше. Идею поехать в Киев она по-прежнему отвергала, но все более взвешенно и спокойно.
На 6-й день она написала, что уже в Тернополе. И очень счастлива.
История 11. Линия фронта. Три начала. Концовка неизвестна
#1 Пишет девчонка из Донецка. Молодая. Года 22. Мать-одиночка. Сыну 1.5 годика. Она 8 долгих лет живет в аду. У нее украинское свидетельство о рождении – это все, что у неё есть из нормальных документов. Пишет, что ее вынудили получить паспорт так называемой республики даже имя которой мне противно тут писать. Пишет, что ее ждут и готовы принять друзья в Италии. И хочет туда попасть.
У сына справка о рождении, выданная министерством юстиции тошнотворной республики. И свидетельство о рождении. Естественно, такое же. Она хочет выехать. Нет, не в Ростов, нет, не в Москву. Она хочет жить. Она хочет в Украину, а оттуда – к друзьям в Италию.
Но перед ней непреодолимая сейчас для матери-одиночки линия фронта.
#2 Пишет мне девчонка (ну, примерно такая как я девчонка, не 22 года. Просто поняла, что не могу написать женщина, брррр) из Португалии. Ее родители в Бердянске. Они хотят сбежать. Впереди линия фронта. Они пытаются придумать как ее преодолеть. Думают, не выехать ли в Крым на своей машине, а оттуда “улететь в Турцию” (цитата). Я понимаю, что им ТАК страшно вместе с их дочерью, что надежда начинает заменять логику.
#3 Пишет мне сестра главы семьи, застрявшей на оккупированной территории под Киевом. Они непосредственно НА линии фронта. Пока мы брейнстормим с группой координаторов без всякого результата, она присылает сообщение, что связи с ними больше нет. У них отбирают телефоны – последнее, что прислал ее брат.
НЕТ ВОЙНЕ!!!
.png "Імена")
