«Я не буду спасаться. Так тут и останусь»

Жена Лидия:

Стрельбища постоянные каждую ночь. Если день не стреляют, то нормально. Потом начинают. Сейчас уже и днем. Но днем не так еще агрессивно, а ночью постоянно.

Самое страшное и безвыходное, когда обстрел ужасный, и я не могу мужа-инвалида выволокти из хаты. Если, не дай Бог, попало бы, я б не знала, как его вытягивать из дома.

Снаряд попал к соседям, а у нас треснула хата сзади. Окна у соседей повылетали с рамами. Мы не знали, что делать, испугались. Хватаю его, не знаю, куда бежать. Я даже не поняла. Я думала, что это к нам попало. Такой взрыв был ужасный. Страшно в такое время таким инвалидам переживать это всё.

Муж Евгений:

В 2004-ом начали ноги болеть, ходить стало тяжело. Долго далеко не пройдёшь. Дальше – хуже. Подсказать – никто из врачей не подсказал, что надо было капаться. И пошли проблемы дальше.

Потом в Донецке операцию сделали, и стало совсем «хорошо», через месяц после операции отрезали ноги. Проходимости сосудов не было. Сделали операцию, хотели прочистить там все чи поменять. Кто его знает? Ну, напортачили так, что и месяца не прошло – пришлось отрезать.

Жена:

Через каждые два года надо доказать, что нету ног. Зачем это все надо? Есть же в совбезе все документы. Зачем через каждые два года это доказывать? Он остался в 54 года инвалидом. Как-то он же передвигаться должен? Нам сказали, что машину инвалидную мы никогда не получим, очереди на них ужасные. Человек, значит, прикован к своему дому, к постели, и дальше своего двора он выехать не может никуда.

Муж:

Ненужным человеком себя чувствуешь, просто лишним. Кому я нужен? Пока бабка живая, пока нужен. А так… Кто кому нужен в нашей стране? Так будем жить, как Бог даст, будем стараться выживать.